По случаю вчерашнего Хэллоуина, напишу сегодня про Кыштым - заводской городок (39 тыс. жителей) в сотне километров от Златоуста и Миасса. Ибо мало найдётся в мире городов, которые бы окружала столь плотная стена мрачных ассоциаций. При царе здесь случились Кыштымские волнения - первое в России восстание рабочих, породившее вскоре Кыштымского зверя. При советах произошла Кыштымская катастрофа - этакий прото-Чернобыль на заре атомного века, породившая в постсоветские годы Кыштымского карлика. Но при ближайшем рассмотрении Кыштым, как и вся прочая совсем и не суровая Челябинская область, оказался весьма симпатичным городком с полным набором памятников Старого Урала, включая удивительную усадьбозаводокрепость на берегу широкого пруда.

В прошлых частяхя рассказывал про Немецкое Поволжьена юге Саратовской области и про весьма токсичный городок Чапаевск под Самарой. Но в ту же апрельскую поездкуя заглядывал и на Урал, в уже показанные ранее Миасс, два Катава и Сатку. В Кыштым, как и в соседние Касли, меня возил Константин vedmed1969на своей машине, и у него с той поездки есть собственный пост.

Кыштым стоит практически в середине огромного треугольника, в вершинах которого миллионные Екатеринбург и Челябинск и весьма солидная агломерация Златоустаи Миасса. От последних, как и от областного центра, досюда по сотне километров, словом - самое сердце Горнозаводского Урала. Вокруг Кыштыма своя агломерация из нескольких городов, разделённых озёрами, но центральный в ней даже не он сам, а соседний Озёрск (79 тыс. жителей), один из центров ядерного проекта, то есть - строжайшее ЗАТО. Но на въезде в Кыштым со стороны Миасса - пятиэтажка специфически озёрской серии:

2.


А в основном Кыштым, с какой стороны ни въедь, предстаёт старым горнозаводским городком, где в прокопчённых избах бородатые мастеровые крестились двумя перстами, но не забывали попросить о благосклонности Хозяйку Медной горы.

3.


Избы в уральских городах тоже идут "сериями", вернее, как заметил Константин, для каждого городка тут характерна своя деталь. В Кыштыме это такие вот мини-светёлки, то и дело попадающиеся тут и там:

4.


Мы долго ломали голову над вот этой табличкой. На самом деле она значит - "улица Освобождения Урала", которая нас вывела прямиком в кыштымский Старый город.

4а.


Озёрск своё название в 1990-х годах получил не случайно - при взгляде на карту земля тут выглядит тонким решетом между бесконечных озёр, как например Сугомак на западной окраине Кыштыма. Но берег в берег с настоящими озёрами тут лежат заводские пруды, заполненные от плотин в 18 веке. Со стороны Златоуста мы въехали в небольшой район между Сугомаком и Верхне-Кыштымским прудом, и где-то на его улицах ещё остались заросшие рвы Демидовских канав, соединявших некогда два водоёма.

5.


Демидовы и начали историю Кыштыма - в 1755-57 годах на речке Кыштымке ими были построены работавшие в паре Верхне-Кыштымский чугунолитейный и Нижне-Кыштымский железоделательный заводы. Они стали центром одного из крупнейших на Урале Кыштымского горного округа, включавшего 6 заводов - ещё Каслинский, Нязепетровский, Шемахинский и Теченский. В 1774 году всё это хозяйство разгромили пугачёвцы, и Демидовы как-то потеряли интерес к дальней южной колонии своей промышленной империи. Кыштымские заводы отстроились лишь к 1776 году, но посреди Урала, на который приходилось в те времена до 1/3 мировой металлургии, оставались глубоко второстепенным. Пока в 1809 году их не преобрёл купец-старообрядец Лев Расторгуев - это его роскошная усадьда в стиле классицизма стоит у Храма-на-Крови в самом центре Екатеринбурга. Расторгуев рьяно взялся за переоснащение заводов, на окрестных реках наладил добычу золота, и в общем с новым хозяином дела в Кыштымском округе резко пошли в гору. Однако видимо чего-то старый купец недорассчитал, и когда в 1819-22 годах на Урал обрушилось три года непрерывных засух, именно Кыштымский округ оказался самым слабым звеном. Хлеб для мастеровых подорожал, остановить рост цен удавалось лишь за счёт задержки жалования, и пару лет потерпев, крепостные работяги начали "волноваться". Поначалу - цивилизованными способами: в марте 1822 года группа из 54 рабочих самовольно отправился в Екатеринбург донести до высшего начальство свои нужды. Там рабочих немного подержали под стражей, пообещали разобраться да отпустили по домам. Само собой, эффект от таких действий был в лучшем случае нулевым, и вот уже в мае более сотни людей с Шемахинского завода отказались выходить на работу. Так началась, пожалуй, первая в истории России промышленная забастовка.

6.


Ещё немного - и она переросла в полноценную стачку: сход рабочих со всего Кыштымского округа выдвинул собственный координационный орган - Мировую избу. Заседавший в ней совет из самых уважаемых мастеровых во главе с братьями Алексеем и Андреем Дайбовыми взял управление Кыштымского округа в своих руки: координировал действия рабочих, внятно формулировал их требования и посылал парламентёров к властям. Потрясающий уровень организации для, на минуточку, крепостных! И власти в губернской Перми было поддались, велели Расторгуеву принять меры, а в противном случае угрожали начать распродавать его активы и даже забрать Кыштымский округ под казённое управление. Всё бы ничего, но не только в наши дни власть в России боялась показывать слабость: для 10 тысяч работяг с семьями положение стоило исправить, но самых рьяных - как не наказать?! Сто мастеровых решили бить палками да отправить на казённые Богословские заводы, то есть с медового Южного Урала на таёжный Северный Урал. Членов Мировой избы же и вовсе планировалось судить и сгноить на какой-нибудь вечной каторге. Но планам этим сбыться не удалось, так как Мировая изба о них прослышала, и стремительно превратилась из профсоюза в реввоенсовет. Рабочие вооружались, по границам Кыштымского округа выставляли посты, а в самодельных казематах оказывались, напротив, царские чиновники и полицейские. Сменились и лидеры - боевое руководство взяли на себя братья Архип и Клим Косолаповы. И хотя Пугачёвщина отгремало давно, в губернской Перми быстро смекнули, что делать - в декабре 1822 года на Южный Урал выдвинулся гарнизонный батальон полковника Дмитрия Костырко. У повстанцев было несколько десятков ружей и даже одна-единственная пушка, но регулярной армии противостоять они не могли. К февралю всё было кончено, первое в истории России восстание рабочих подавлено регулярной армией, а Клим Косолапов пустился в бега и был убит очередной погоней. Льва Расторгуева хватил инсульт, и новыми хозяевами Кыштымских заводов сделались его зять и сват - купец Пётр Харитонов и мастеровой Григорий Зотов. С ними и была связана кульминация истории Верхне-Кыштымского завода, чьи постройки, в том числе плотина и набережная 18 века, прекрасно видны за прудом:

7.


А вот каких лет водонапорка с позапрошлого кадра - точно не знаю. С 1898 года Верхне-Кыштымский завод стал машиностроительным, что конечно же не могло обойтись без большой реконструкции. На мысу за заводом - Троицкая церковь (1847-49), при Советах обезглавленная и превращённая в заводской ДК имени Кирова:

7а.


Центр заводского посёлка располагался по обе стороны пруда, и напротив завода главным зданием была больница (1830-35), корпуса которой используются по прямому назначению до сих пор:

8.


Это - прямое наследство Григория Зотова, впоследствии прославившегося как Кыштымский зверь. Уральские Зотовы были старинным родом - но не купцов или казаков, а крепостных мастеровых, и первое их поколение привёз сюда из Тулы "отец" уральской металлургии Акинфий Демидов. К концу века Зотовы стали собственностью Саввы Яковлева - петербургского олигарха, скупившего тогда половину Урала. При нём-то и поднялся Гришка Зотов из цехов в конторы и казначейства, и в 1798 году фактически, по доверенностям формальных начальников, возглавил Верх-Исетский завод на окраине Екатеринбурга. Результаты впечатляли: к началу 19 века ВИЗ отстроился в камне, а в его цехах было смонтировано новейшее оборудование вплоть до паровых машин, которые обслуживались специальной ремонтно-сборочной фабрикой. Качество продукции было под стать - "яковлевское" железо охотно покупали в Европе и даже в молодой Америке, и конечно же, успехи управленца впечатлили всю Берг-коллегию. В 1809 году получил наследственную вольную сын Зотова Александр, а в 1823 - и он сам. Александр Григорьевич вскоре женился на дочери Льва Расторгуева, другую дочь взял в жёны купец Пётр Харитонов. И став новым хозяином Кыштыма, последний тут же оценил свою удачу и отправил туда новоявленного родича кризис-менеджером. Ещё на ВИЗе гордостью Зотова был госпиталь для рабочих, превосходивший лучшие больницы Петербурга. И в Кыштыме Григорий Федотович это, конечно же, повторил:

8а.


Такие больницы и в 1930-х не в каждом городе строились...

9.


По соседству - ещё пара зданий видимо тех времён, когда завод стал механическим. С юга, за заливом - школа:

10.


С севера, замыкая набережную - Народный дом:

11.


Своим силуэтом он похож то ли на обезглавленную церковь, то ли на доменный цех времён Зотова. А на самом деле просто так на Урале привыкли строить, если нужен был большой высокий зал. При Советах Народный дом стал ДК имени Горького.

11а.


На позапрошлом кадре над Народным домом нависает гора Сугомак (580м) - он возвышается за одноимённый озером, и знаменита своей мраморной пещерой. А вот с другой стороны пруда - гора Егоза (607м), отмеченная трассой горнолыжки. Под ней дымит абразивный завод, основанный при Советах вне старой системы Кыштымских заводов. Где-то тут добывали и готовили сырьё для уникальной чешуи "Бурана" (см. здесь), которая спокойно держит плазменный жар в 3-4 тысячи градусов.

12.


Посреди Кыштымского пруда - компактный круглый остров, с которого к берегам ведут три моста. Посредине - церковь Сошествия Святого Духа (1760-64), помнящая не то что Кыштымское волнение, а Пугачёвский бунт. С колокольни староста Ефим Норкин, завидев повстанцев, бил набат, за что повстанцы и его самого оттуда сбросили, и церковь разграбили подчистую.

13.


По соседству - памятник с забавной фразой ("Пусть народ ведает, где Никита обедает! Построить здесь храм! Демидов"), за которой - вся жуть горнозаводского крепостничества:

14.


Напротив - деревянный дом усадьбы Григория Дружинина. Последний женился на дочери уже Харитонова, и в 1850-51 годах стал, как до него Григорий Зотов, фактическим владельцем Кыштымских заводов.

15.


И где-то во второй половине 19 века построил на острове деревянный особняк с каменными пристройками:

16.


Маленькие и обычно деревянные усадебки управленцев - это привычный атрибут старопромышленных городов. Стоят они, как правило, в тени роскошных усадеб владельцев. Кыштым - не исключение, и за следующим мостиком встречает его главная достопримечательность - Белый дом:

17.


Усадьба, завод и крепость, слагающие единый ансамбль. Этакий зАмок по-уральски:

17а.


Главный дворец был основан ещё Демидовым (причём проект, вероятно, прислал из Москвы сам Матвей Казаков), а нынешний облик принял с первой сменой владельцев. Обращённый к озеру строгий фасад остался "демидовским", обращённый в парк более изящный перестроил в 1810-х годах Михаил Малахов, главный архитектор Екатеринбурга. Дворцов уральских заводчиков сохранилось в принципе немного (например, в Катаве-Ивановске), и этот среди них самый большой. Как и усадьба Расторгуевых-Харитоновых - самая роскошная в Екатеринбурге.

18а.


Ныне Белый дом то ли заброшен, то ли пребывает в состоянии вялотекущей реставрации. На лужайке за ним - фонтан Чугунный Лебедь (1846), возраста весьма почтенного. Его же голова - на заглавном кадре, а поодаль - не Расторгуев и тем более не Зотов, а "всесоюзный староста" Калинин:

18.


Но самое необычное в усадьбе - пара башен, скалящихся на главную площадь Кыштыма подобно клыкам. Это действительно крепостные башни 18 века, на самом деле не такая уж и редкость на Старом Урале, где ходили то мятежные башкиры, то русские лихие люди. Заводом-крепостью был когда-то даже Екатеринбург, однако только в Кыштыме подобные укрепления сохранились:

19.


На дореволюционной фотографии видно, что к башням от дворца тянулись длинные корпуса, судя по всему принадлежавшие первоначальному заводу - усадьба, крепость и производство были нераздельны. Теперь такое крыло осталось лишь у северной башни, но зато на нём даже наличники целы. Здесь об усадьбе подробнее.

20.


Южная башня стоит одиноко. Ещё один элемент Белого дома - подземные казематы с отверстием в потолке, которые нашёл в 2003 году спелестолог Владимир Юрин. Туда гостей пока не водят, а между тем это могла быть достопримечательность для самого что ни на есть массового туризма - Логово Кыштымского зверя!

21.


Зотов на новом месте показал себя действительно великолепным управленцем. Кыштымские заводы превратились в индустриальную витрину России, и опыт их серьёзно изучался Берг-коллегией и Кабинетом Его Величества при проектировании казённых округов. В Каслях наладили художественное чугунное литьё, а Соймоновский рудник вскоре дал округу седьмой завод - ныне печально известный медный Карабаш. Вершиной карьеры урождённого крепостного был полуторочасовой разговор с Александром I, в 1824 году объезжавшим Урал. Монарх так восхитился "эффективным управленцем", что тот даже позволили себе признаться перед государем, что он старообрядец, таким образом видимо надеясь облегчить жизнь другим староверам Урала. Что и стало, может быть, фатальным - Александр I вскоре умер, а брат его Палкин, взойдя на престол, принялся всем и вся закручивать гайки. Староверы исключением не стали, на Урал зачастили ревизии, и в 1827 году коллегия под руководством графа Александра Строганова обнаружила, что промеж мастеровых Зотова называют не иначе как Кыштымский зверь. Рассказывали о нём страшное, вплоть до того, что по заводу он ходил с парой пистолетов и лично стрелял тех, чьим усердием был недоволен. Лентяев и смутьянов у Зотова перевоспитывали верные наёмники в подземном каземате, и выживали после таких курсов далеко не все. Кто-то рассказывал, как лично носил к проруби мешки, из которых сочилась ещё кровь... Строганов, уцепившись за это свидетельство, велел остановить завод и спустить пруд. В донном илу действительно обнаружились человеческие трупы со следам пут и пыток. Следствие затянулось на 10 лет, и в 1837 году некогда лучший заводоуправленец России пошёл под суд и отправился к новой неволе. Дни свои он закончил под надзором, по разным сведениям, то ли в Петербурге, то ли в Кексгольме, то ли на Соловецких островах. Но я не встречал точных цифр о том, сколько именно трупов покоились в тине, и было ли их больше, чем в других прудах? Хоть немного себе представляя Урал тех лет, задумаешься - а были ли злодения Зотова уникальны? Ведь начали процесс против Зотова не из-за подозрений в самоуправстве, а из-за того, что был он старовер и не скрывал этого даже от государя. Сложно что-то говорить и о судьбе Кыштымских заводов после Зотова - к тому времени по всему Уралу упадок стал необратимым...

22.


Харитоновы , в основном через управленцев, владели Кыштымом до конца 19 века. В 1900 году Кыштымский горный округ был реорганизован в Общество Кыштымских горных заводов, а вскоре его перекупил англичанин Лесли Уркварт. Его сферой интересов была медь, и на передней план в бывшем горном округе вышел Карабаш. Верхне-Кыштыскому заводу теперь отводилась вспомогательная роль - производство и ремонт оборудования. Например, буров, которые и стали его основным изделием с 1920-х годов. Ну а в наше время, скажем прямо, Кыштымский механический завод живым не выглядит:

23.


С фундаментами построек 18 века соседствуют советские цеха. На фундаменты мы беспрепятственно зашли, и взгляд мой привлекли тут словно оплавившиеся камни:

24.


Здесь нас подстерёг кот хулиганского вида да ходил за нами ещё долго, пока не увлёкся какой-то тётушкой с авоськой:

25.


Перед заводом главный городской перекрёсток, на который выходит новодельный торговый центр "Демидовский":

26.


Его основание, как и красный дом по соседству - административные корпуса завода, заставшие ещё Зотова. Да и ограда, как я понимаю, 1840-50-х, когда в "столицу" округа активно везли образцы новоявленного Каслинского литья:

27.


За парой административных корпусов видна пара цехов - может времён Уркварта, может 1920-х:

28.


29.


Между ними - изящно оформленная плотина и приземистый кричный цех 1840-х годов прямо над руслом Кыштымки. Подробнее о заводе рассказано здесь.

30.


Как и большинство городов-заводов, официально Кыштым стал городом лишь при Советах - если точнее, в 1934 году. К началу ХХ века он явно не процветал, и дореволюционная архитектура вне завода представлена редкими домиками, рассеянными среди хрущоб.

31.


Площадь у завода - развилка дорог на Екатеринбург и Челябинск. К первому ведёт улица Республики, начало которой отмечают Вечный огонь:

32.


Магазин, стилизованный под немецкие фахверки, и реконстурированный кинотеатр "Октябрь". Дальше ещё женская прогимназия (1907) где-то спряталась, но с красной линии да из окна машины я её не приметил.

33.


Поэтому отправимся по улице Ленина, от завода ведущей прямиком на Челябинск. На ней самой ярких зданий искать не стоит - вот разве что библиотека странной формы:

35.


Да советская инсталляция на стене какого-то колледжа:

35а.


И пугающе огромный Христорождественский собор (1848-57) типа "клон ХХС с колокольней". Тихий переулочек за ним зовётся улицей Социалистического Штурма, а отмечает её пожарная часть и пожарная машина (2012) на постаменте:

36.


Советы не стали сносить храм, и даже огромный ДК "Победа" ему на замену тактично построили дальше по улице. Рядом памятник Труженникам Тыла (1985), а площадь Победы пугающе широка:

37.


Дальше есть ещё Старое кладбище с дореволюционной оградой; Скорбящая мать (1975), которую я не заснял; огромный Кыштымский радиозавод, с 1950-х годов выпускающий всякую сложную технику вроде системы определения местоположения судов...

38.


Но нашей целью был памятник на самом выезде, страшный в свой миниатюрности. Я бы сказал - незаметный, как та смерть, жертвам которой он посвящён. В 1945 году у Кыштыма, за озером Нанога, появился опасный сосед. До 1954 года он назывался просто Район-11, База-10, в 1954-66 годах Челябинск-40 (для своих Сороковка), а затем до 1996 года Челябинск-65. Но даже под такими названиями его знали лишь посвящённые: если сейчас в Озёрск просто не пускают, то при Советах само его существование было государственной тайной. Озёрск стал одним из центров Ядерного проекта - если в киргизском Майли-Саедобывали урановую руду, в таджикском Чкаловскеиз неё получали уран, а в свердловском Новоуральскеобогащали его изотопы, то Озёрск готовил уже непосредственно то вещество, которое станет ядерным топливом или боезарядом. Первой продукцией Химкомбината №817, ныне известного как "Маяк", стал оружейный плутоний. Тот же "Маяк" занимается и утилизацией ядерных отходов (или подготовкой их к повторному использованию в реакторах иного типа), которые на предприятии хранились тогда в огромных подземных баках. Постоянная мощная радиация приводит к саморазогреву отходов, и вот в воскресение 29 сентября 1957 года система охлаждения дала сбой. Ликвидировать проблему вовремя не удалось, и в 16 часов 22 минуты один из баков рванул, как сотня тонн тротила.

39.


А к утру от Кыштыма до Тюмени, строго на северо-восток, уже лежал ВУРС - Восточно-Уральский радиоактивный след, образованный в основном изотопом стронция-90 с периодом полураспада 29 лет. И хотя "Маяк" выбросил вдесятеро меньше, чем Чернобыль, по тем временам эта катастрофа была абсолютно беспрецедентной. Описание Кыштымской авариивызывает странное дежа-вю, этакую репетицию Чернобыльской катастрофы - молчание в прессе, герои-ликвидаторы с испорченным здоровьем, зона отчуждения, внезапная эвакуация жителей без вещей и домашних животных.... По счастливой случайности ВУРС не задел  городов, но полностью непригодной для жизни оказалась территория с 23 деревнями, в которых жило несколько тысяч человек. Странное розоватое свечение над Уралом в те дни советские газеты объяснили аномальным северным сиянием (такие ведь правда бывают), а в европейскую прессу информация о катастрофе просочилась лишь год спустя через небольшую газету в Дании. Но в целом несмотря на страсти Холодной войны, тогда даже на Западе обошлась без истерии. Ведь ядерная энергетика бурно развивалась как новый рынок, и американские энергомагнаты понимали: если общественность узнает, что от атома бывает и такое - то плакали вложенные в гражданские АЭС денюжки! В 1968 году на ВУРСе, у заражённой реки Теча, был создан Восточно-Уральский заповедник, истинной целью которого стало изучение долгосрочного влияния радиации на природу. Но есть у Кыштымской трагедии и одна особенно страшная загадка - крупные сёла Усть-Багаряк, Муслюмово и Татарская Караболка, попавшие в ВУРС, так и не были расселены ни сразу после аварии, ни потом. Разумеется, напрашивается мысль, что кто-то из партийных верхов решил включить в долгосрочные наблюдения и людей, хотя как и в случае с Тоцким полигоном, я бы скорее списал это всё на нюансы, о которых мы не знаем. Сильнее всего из трёх деревень пострадала Татарская Караболка, где живёт по сей день полтысячи человек, и добрая треть из них больны раком. Вдобавок, Караболка действительно Татарская, поэтому и в Татарстане общественные активисты поднимали эту тему на щит со времён Перестройки. Причём в таких красках, будто над "Маяком" взорвалась по меньшей мере водородная бомба, и вообще всё это было заделом целенаправленного радиоцида татар. Рассекречена авария на "Маяке" была лишь в 1989 году, но со второго места в списке тяжелейших радаиционных ЧП её с той поры подвинула Фукусима.

40.


...А в 1996 году в пригородном посёлке Каолиновый следователь разрабатывал мелкого воришку Владимира Нуртдинова и случайно наткнулся среди краденных вещей на Кыштымского карлика. Так впоследствии прозвали крошечную (25 сантиметров длиной) и чрезвычайно уродливую мумию, похожую на новомодных в то безумное десятилетие сереньких гуманоидов-инопланетян. За такового её принял и Нуртдинов, забравшийся в дом одинокой старухи Тамары Просвирниной после того, как та слегла в психдиспансер с очередным обострением давних расстройств. Перед этим она рассказывала соседям и родне, что у неё появился сын Алёшенька (даром что настоящий сын отбывал срок за кражу из пельменной), которого она в лесу нашла под большой сосной да принесла домой в платочке. Но так как о психической болезни у старухи все и так знали, тех разговоров никто не принимал всерьёз. В опустевший дом-то и забрался вор, увидел НЕЧТО и решил, что его можно будет выгодно продать каким-нибудь миллиардерам или спецслужбам. Дальше странный трупик попал к следователю Владимиру Бендлину, тот показал его местным судмедэкспертам и патологоанатомам, а потом и вовсе уфологам из Москвы, которые нагородили с три короба да увезли "артефакт" в неизвестном направлении. Сенсация, между тем, стала раскручиваться, не без помощи телевезионщиков из Японии. Навещавшая старуху Просвирнину невестка ВНЕЗАПНО стала вспоминать, что в доме у той жил гуманоид, которого они поили молоком и ласкали, в ответ на что он радостно свистел. Сама же Просвирнина в 1999 года попала под грузовик, унеся начало той истории в могилу.
Про Алёшеньку стали забывать, но 2003 году похожая история развернулась на другом конце планеты. В Чили, в заброшенном рудничном городке посреди пустыни Атакама местный "чёрный копатель" обнаружил мумию 15-сантиметровой длины с непропорционально большой головой, вскоре прозванную в прессе "атакамский гуманоид". Тогда обошлось без следователя и уфологов, авантюрист таки сумел впарить "пришельца" какому-то миллионеру в Испании, а тот в свою очередь обратился за экспертизой в научные центры США. От Алёшеньки же осталась тряпочка, в которую был завёрнут трупик, и наши учёные тоже взялись проводить генетическую экспертизу. В обоих случаях вывод был однозначным: человеческий выкидыш (причём девочка) на 6-7 месяце беременности, ещё в утробе поражённый несовместимыми с жизнью уродствами. Как например отсутствие нескольких пар рёбер, видоизменнённые конечности, мегацефалия и, самое главное, прогерия в такой жёсткой форме, что больной умирает от старости ещё до рождения. Счёт патологий шёл на десятки, а откуда этой жути взяться именно в Кыштыме - думаю, догадаться не сложно. Хотя я бы скорее заподозрил не "Маяк", а Карабаш - ведь и "атакамского гуманоида" нашли посреди медных рудников...

41.


На этом можно было бы и закончить рассказ о Кыштыме, но есть у него и своеобразный bonus-level - Нижний Кыштым. То есть посёлок Нижне-Кыштымского завода, далёкая северная окраина за массивами частного сектора, о существовании которой не догадывался даже знаток своего региона vedmed1969. На пол-пути меж двух Кыштымов - вокзал. Железная дорога сюда пришла в 1896 году, из Екатеринбурга в Челябинск, и соединила прежде изолированную Горнозаводскую линию Пермь-Екатеринбург (1870-е годы) с Транссибом. Движение тут весьма активное, в основном в сторону Баку через Второе Баку из Баку Третьего. У вокзала встречает мечеть - татар по округе живёт правда много:

42.


До Нижнего Кыштыма же мы доехали не с первой попытки и под вечер, возрващаясь из соседних Каслей. Нижне-Кыштымский завод, построенный одновременно с Верхним, большую часть своей истории просуществовал в его тени. Его тоже громили пугачёвцы, на нём тоже бастовали мастеровые, и наверное кому-то было несдобровать, если вдруг наведывался с проверками Зотов. Но в нынешнем виде его "отцом" стал уже знакомый нам Лесли Уркварт, в начале ХХ века обустроивший на площадке Кыштымский медеэлектролитный завод, едва ли не первый в России. Нижне-Кыштымский пруд совсем маленький, но как и Верхний - с уютной набережной:

43.


За прудом - завод огнеупоров с конструктивистского вида корпусом (на кадре выше) и собственно КМЭЗ, по сравнению с Верхне-Кыштымским заводом кажущийся гораздо живее.

44


Что и по прилегающему району видно. На берегу - импровизированный Музей ПВО из 3 экспонатов: зенитки, ракеты С-200 и перехватчика МиГ-27К.

45.


Выше блестит новизной ДК "Металлург" какого-то очень редкого проекта:

46.


Как я понимаю, 1930-х годов, а с этой стороны так вообще на Народный дом царского времени похоже:

47.


Дворцу культуры вторит церковь Николая Чудотворца (1896):

48.


А вокруг мне попались - советское панно с удалым пожарным:

48а.


Удивительно красивая изба:

49.


Кафе с каслинским барельефом:

50.


И такой же донельзя каслинский памятник мастеровым. Очень странно, что нигде в Кыштыме нету памятника первому русскому восстанию рабочих, хотя по логике советской историографии тут весь город должны были бы превратить в мемориал ещё в 1923 году. И такое буйство авангарда сделало бы Кыштым достопримечательностью мирового масштаба, но нет - успехи Мировой избы, первого рабочего совета, власть Советов почему-то предпочла забыть. Так что будем считать этих двоих братьями Косолаповыми, пытающимися отколотить себя от завода и барина:

51.


Рядом и сам медеэлектролитный завод гудит и дымит с неприятным металлическим привкусом:

52.


И всё перечисленное, начиная от избы, глядит на Александровский причал, как называется маленькая и по весне запущенная набережная. Зато стоит на ней, внезапно, "Ракета" - судно на подводных крыльях, привезённое сюда ещё в 1996 году для обустройства кабака. Поднявшись на мостки, я отворил дверь и обнаружил, что внутри живут какие-то угрюмые люди, и извинившись, вышел...

53.


Напоследок - пара кадров через озеро Иртяш, то ли с дороги Кыштым-Касли, то ли уже с каслинских окраин. Ведь за белой ледяной гладью - город. И город этот - Озёрск, в котором, в отличие от калининградского тёзки, мне вряд ли когда-нибудь случится побывать. Кажется, издали все ЗАТО похожи - гармоничные высокие микрорайоны улучшенных серий, в которые никто не понатыкал "человейников".

54.


А под теми трубами - "Маяк", одно из важнейших и загадочнейших предприятий России.

55.


Про Касли - в следующей части.

ВОЛГО-УРАЛ-2018
Обзор поездкии оглавление серии.
Моя космическая программа. Контекст.
Саратовская область
Гагаринское полеи Лётный городок (Энгельс).
Саратов. Общее.
Саратов. Московская улица.
Саратов. Проспект Кирова.
Саратов. Набережная и улица Рахова.
Саратов. Дома и улицы.
Саратов. Соколовая гора.
Саратов. Западные районы.
Юг области. Немецкое Поволжье - Красноармейск, Усть-Золиха, Каменка.
Юг области. Золотое.
Самарская область.
Сызрань. Советская улица.
Сызрань. Всё остальное.
Самара (2017). Виды с Волги.
Самара. Колорит Старого города.
Самара. Запасная столица.
Самара. Дворы Старого города.
Самара. От Хлебной площади до площади Революции.
Самара. От площади Революции до площади Куйбышева.
Самара. От площади Кубйышева до площади Славы.
Самара. Новый город.
Самара. Безымянка.
Самаракосмическая. Юнгородок и Управленческий.
Самара (2017). Самарский метрополитен.
Чапаевск.
Челябинская область.
Кыштым.
Касли.
Миасс. Старый Город.
Миасс (Автозавод и Машгородок) и Златоуст (Машзавод).
Сатка. Старая Сатка.
Сатка. Магнезит.
Пороги.
Катав-Ивановск.
Усть-Катав.
Пензенская область.
Пенза. Общий колорит.
Пенза. Нижний город.
Пенза. Верхний город.
Пенза. Разное.
Заречный и музей атомного оружия.

Сегодня с утра "отличная" новость! Фликр тоже становится непригодным к использованию: с 8 января для бесплатных аккаунтов устанавливается лимит на 1000 фотографий, а с 5 февраля начинает удаление файлов, не вписывающихся в этот лимит. У меня там загружено уже 5000 фотографий с небольшим. И прошу прощения теперь у всех, кому рекомендовал этот ресурс на замену Яндекс-Фоткам...

Цена решения вопроса - 50 долларов в год, но именно Фликру (вернее, его новым владельцам) я платить не буду, потому что это самое что ни на есть вымогательство.

Исправить положение можно - и вручную перезалить эти файлы посильно, и программы специальные есть для автоматической перезаливки.

Беда в другом: как я понимаю, бесплатные общедоступные фотохостинги в принципе ушли в историю?
И куда теперь идти мне?
Я согласен переехать на платный фотохостинг (хотя бесплатный лучше), но желательные требования к нему:
1. Безлимитность.
2. В случае неоплаты уже загруженные ранее фото не удаляются.
3. Возможность множественной загрузки (а не по одному файлу).
4. Не на Яндексе и не на Гугле, так как эти платформы славятся специфическим отношением к пользователю.
5. Совсем уж в идеале - если этот ресурс забанен на Украине, что освободит меня от значительного количества неадеквата в комментах.

Что скажете, кстати, об использовании Вконтакта или Фейсбука в качестве фотохостингов? Я так понимаю, есть какие-то существенные минусы (кроме нежелания страницу засорять), "а то бы все так делали".

Итак, переезд из Фликра неминуем. Варианты мы обсуждаем в прошлом посте, и предложением использовать фотохостинг ЖЖ либо завести платный фотохостинг вы можете поделиться ТАМ. Равно как и любым другим, пока что мне не известным, предложением.

Самым заманчивым из предложенного выглядит http://imgsrc.ru/
Про который я сейчас и хотел бы поговорить.

Кто имел опыт пользования данным ресурсом? Какие попадались подводные камни?

Меня, например, насторожила следующая строчка в правилах:

• Только авторские фото. Чужие фото, фото с логотипами/адресами чужих сайтов - бан.

Из этого следует минимум две подставы:
1. Если кто-то без указания авторства использует мои фото, то модератор (времени разбираться у него явно нет) с вероятностью 50% забанит меня. Сто раз это пройдено тысячами людей на разных ресурсах, напримре в Яндекс-Дзене.
2. Я не смогу перезаливать к себе архивные или чужие (с разрешения автора или по свободной лицензии) фото, а так же карты, рисунки, логотипы, гербы и многие другие дополнения, регулярно используемые в постах.

А по правилам у них: Мы не блокируем аккаунты просто так. У нас всегда есть причина, описанная выше в правилах. Так же она указана на странце с твоим профилем. При блокировке всё содержимое аккаунта удаляется без возможности восстановления.

Кто имел опыт, как с этим дело обстоит на практике?

Итак, в связи с предстоящей реформой Фликра мне насоветовали несколько путей побега. Заинтересовали меня из них следующие:

1. http://imgsrc.ru/
Весьма приятная в обращении штука, которой я бы воспользовался без раздумий, если бы не одно "но". Это постоянный риск безвозвратного бана без предупреждения - за неоригинальный контент. Каковым с формальной точки зрения могут оказаться карты, скриншоты викимапии, архивные фото, фото из википедии, да и свои собственные фото: сколько в интернете (на разных платформах) бывало случаев, когда в "неоригинальность контента" обвиняли не плагиатора, а автора, не разобравшись, кто тут первый, кто второй.



2. https://photos.google.com/
Пока вижу минимум отличий от того же Фликра. Плюсы - я там уже зареген, и интерфейс привычен. Минусы - через простое "копировать изображение" получаются неимоверно длинные ссылки, с которыми мои посты не будут проходить по объёму. Через "получить ссылку" - полученная ссылка не вставляется сюда картинкой. Но какой-то адекватной способ определённо должен быть.
Второй минус - то, что это Google, который уже неоднократно был замечен в ликвидации своих платформ без сохранения контента.


3. Вконтакт
Из плюсов - всегда под рукой, безлимитен, фильтрует неадекват (это тонкий политический юмор), и вдобавок это повод развивать кроссплатформенность. Отдельную страничку для блога я завёл там ещё в 2013 году, и помимо роли фотохостинга, она вполне могла быть начать жить и своей жизнью. Минус - портит качество фото (не критически, так как оно у меня и так не ахти, но всё же обидно). Кроме того, я так и не понял, "вечные" ли у ВК-фоток ссылки или через какое-то время они меняются, таким образом убивая картинку на стороннем ресурсе.



Теперь до понедельника я подумаю, какой их этих вариантов выбрать. А вы, кто этими хостингами пользовался - делитесь со мной опытом!



Ещё несколько вариантов меня по разным причинам не устроили.



1. Встроенный фотохостинг ЖЖ. Всё бы ничего, но оказывается, при его использовании предельный объёма поста уменьшается в 1,5-2 раза. А я и так постоянно упираюсь в "Ошибка! Запись слишком большая!".

2. Купить домен. Оплачивать-то не жалко, но ведь надо же ещё иметь некоторую компьютерную грамотность, чтобы этой штукой управлять. А я этой грамотности не имею и время на администраторские работы тратить не хочу. Второй момент - всё это умрёт, как только я перестану этим заниматься, волей или неволей. По чужим блогам я вижу, что самые долгоживущие, порой более 10 лет, именно фотографии с бесплатных фотохостингов. Те фотки, что я помещал к себе в посты с сайтов с доменами, 90% умерло в течение пары-тройки лет.
Вот мне бы платный фотохостинг, где весь интерфейс под ключ (как у Яндекс-Фоток или Фликра) и в случае прекращения оплаты старые фото остаются (как в ЖЖ) - так я бы и нескольких тысяч в год за него не пожалел.

3. Сетевое хранилище. Над этим надо думать и вникать, пока даже не думал о таком варианте. Главное не начинайте консультировать, я всё равно пойму одно слово из трёх, как в комменте того владивостокского автопрофи.

Ну и отдельно - организационное по дальнейшим публикациям.



1. Рассказ про Дальний Восток (Сахалин-Курилыи Приморье-Приамурье) я решил отложить на 2019 год. А в 2018-м закончить с "долгами" - Волго-Уралом, Северным Уралом, Средней полосой, Казахстаном. Чередовалки, как в прошлые годы - это очень хорошо, но не в этот раз.

2. В таком режиме, как в прошлые годы, работать опасно. Я стал чаще и дольше болеть, и начинаю понемногу ненавидеть то, чем занимаюсь. По студенчеству помню, что иногда надо тактически забить ради стратегического успеха. Возможно, когда займусь дальневосточной серией - втянусь в процесс и наберу скорость, а пока планирую 4-5 обстоятельных постов в неделю, и не по выходным. Надеюсь, вы меня поймёте.

Касли - маленький (16 тыс. жителей) городок в Челябинской области в 20 километрах от показанного в прошлой частиКыштыма. Как какой-нибудь Семёнов, Риштанили Петриковка, Касли - город художников, насквозь пронизанный своим традиционным промыслом. Вот только промысел здесь по-челябински суровый и донельзя уральский - каслинское чугунное литьё.
За поездку сюда в апреле 2018 года спасибо Константину vedmed1969.

Как и вся кыштымская округа, Касли (это, кстати, множественное число с ударением на последний слог!) стоят посреди озёр. Я бы даже сказал - на таком недо-острове, соединённом с внешним миром узкими перешейками. К югу от города раскинулся просторный Иртяш, через который в прошлой части мы любовались запретным Озёрском. К северу лежат озёра Карасёвое, Киреты и действительное Большие Касли, к востоку - Куташи и Малые Касли, а внутри города цепочка Городского и Заводского прудов да маленькое Красноармейское озеро наподобие залитого карьера. Так что немудрено, что основные въезды в город - с запада, с трассы Екатеринбург-Миасс, и поскольку ехали мы из Миасса, то свернули на первом же повороте. Так мы оказались в Каслях с чёрного хода, и сначала долго петляли по бесконечному частному сектору.

2.


В этих петляниях нам попалась деревянный Петропавловский храм (2010-14) Русской древлеправославной церкви, преемник разрушенного при Советах старообрядческого Казанского монастыря, возникшего в 1870-90-е годы. По окраинам Каслей - не чугун, а дерево:

3.


Город металлических кружев богат и кружевом деревянным:

4.


А у многих домиков такие же "псевдосветёлки", как и в соседнем Кыштыме:

5.


Наконец, мы упёрлись в промзону и снова вихляли по городу, пытаясь её обойти. Но как часто бывает на Урале, эта промзона и есть исторический центр Каслей. Художественным литьём занимаются вон в том бетонном цеху, весёленькое оформление ворот намекает, что подъезжают к ним туристические автобусы, а постройка на переднем плане, вернее те фрагменты её стен, что из дикого камня, остались чуть ли не со времён Демидовых.

6.


Собственно, из 7 заводов Кыштымского горного округа Каслинский завод был первым: его построил в 1746-49 году тульский купец Яков Коробков. Но что-то, видать, не задалось, и уже в 1751 он перепродал предприятие своим землякам и дальним родичам, "железным королями" Демидовым. Те построили вокруг ещё 5 заводов (последний по счёту инфернальный Карабашвозник уже в 19 веке) с окружным правлением в Верхнем Кыштыме, и следующую без малого сотню лет Каслинский завод был среди них не более самостоятельным, чем например Нижний Кыштым. Его точно так же громили пугачёвцы в 1774, покупал екатеринбургский старовер Лев Расторгуев в 1809, "волновали" восставшие рабочие в 1822-м, страшил "кыштымский зверь" Григорий Зотов в 1823-37-м... все эти истории я рассказывал в прошлой части. Впрочем, это в Кыштыме Зотов был зверем, а в Каслях он запомнился как добрый отец-основатель. Художественным литьём, благодаря уникальным формовочным глинам, здесь занимались и раньше, но Зотов привёз новые технологии из Берлина и Екатеринбурга, и с 1820-х годов каслинское литьё стало выходить на новый уровень. Касли были не единственным центром художественного литья на Старом Урале, но с упадком горнозаводского края пережили всех конкурентов. Статуэтки, ограды и целые памятники отсюда заказывал императорский двор, а в начале ХХ века в Касли даже приезжал Прокудин-Горский. Таким он увидел Каслинский завод:

7.


На заднем плане - тот самый Казанский староверческий монастырь и далёкая Георгиевская часовня (1860) в память о жертвах разрушившего город пожара. Они были снесены при Советах. А вот - не этих ли цехов остаток?

8.


Более того, каслинское литьё исправно продолжило развиваться и при Советах, и по крайней мере на Урале по крайней мере в моём детстве редкий зажиточный дом обходился без характерных чёрных статуэток на шкафах.

8а.


Хотя сам завод с той поры успел стать машиностроительным при Советах и развалиться в постсоветскую эпоху. Художественному литью здесь остался небольшой корпус, носудя по чужим репортажам, работа в нём кипит. Как и в случае с, к примеру, дятьковским хрусталём, спрос тут конечно уже не тот, что был когда-то: статуэтки и чугунные столики давно уже перестали быть атрибутом зажиточных мещан. Но кому-то всё-таки по-прежнему нужны, да и церковь (причём, думаю, не только РПЦ) каслинское литьё покупает охотно, и от городских администраций порой случаются заказы на всяческие лавочки, оградки, фонари...

9.


Между тем, идея держаться промзоны оказалась верной - хоть и буеракам да задворками, а выехали мы наконец в центр Каслей. На кадре выше - старое заводоуправление (1774-76), и о том, что когда-то здесь был центр посёлка, напоминают теперь три памятника в ряд. Слева - монумент (1939) на братской могиле Борцов революции. Правее - чугунный красноармеец (1922), венчающий вершину колонны, и по словам vedmed1969, он на Урале знает не менее трёх таких скульптур.

9а.


Третий памятный камень, по причине невзрачности оставшийся за кадром, напоминает об Успенскому соборе (1761-85). Последний даже не разрушен, но теперь выглядит так. Самое смешное, что доменные цеха времён Зотова на Урале выглядят не то чтобы сильно иначе.

10.


С краю площадки - пара купеческих домиков. Хочется сказать "уездных", но нет - посёлок Каслинский завод Екатеринбургского уезда и городом-то стал лишь в 1942 году. Однако жизнь в тех посёлках была не только заводская, и эти домики принадлежали усадьбе купца Лежнева. Тот, что побольше, ныне военкомат, а который поменьше - музей каслинского литья, открывшийся в 1963 году:

11.


Музей, как и театр, начинается с вешалки. Здесь - в прямом смысле слова:

12.


История Каслинского литья и его мастеров подробно рассказана здесь. А музей - в общем-то всего один зал, представляющий собой скорее модельный ряд. Потому что чугунное литьё, в отличие от росписей, вышивки или керамики - сущность серийная, и любой его шедевр можно воспроизводить столько раз, на сколько хватит железа и угля на планете. Экспонаты и сувениры тут отличаются разве что размером да тем, что одни с собой забрать можно (в среднем за несколько тысяч рублей), а другие - нет. В зале хорошо видно два основных направления - глухие фигуры и ажурные решётки:

13.


На первой витрине - инструменты чугунных дел мастера, глухие формочки начала 19 века и подлинное литьё царских времён:

14.


Хотя основателем каслинского литья считают Зотова, как бы не большую роль в его становлении сыграл другой управляющий Кыштымских заводов - Григорий Дружинин, чью деревянную усадьбу я уже показывал в центре Кыштыма. Освоение новых технологий и приёмов в 1850-е годы позволило Каслям окончательно взять верх над главным конкурентом - нижнетагильским литьём Демидовых, традиция которого впоследствии прервалась. Под руководством Дружинина каслинские мастера начали делать "кабинетное" литьё - то есть, не архитектурные детали, ограды или надмогильные часовни, а всяческие статуэтки да пресс-папье, стоявшие на столах чиновников и начальников. Те касли, которые мы знаем, сформировались в 1870-е годы, а дальше одни и те же мастера работали на Каслинском заводе по обе стороны революции. В отличие от многих других художественных школ, здесь традиция оставалась непрерывной несколько поколений, расцвета достигнув, пожалуй, в 1950-60-х годах. И хотя временной разброс в моделях - более сотни лет (а отливки в музее в основном позднесоветские), каслинские мастера всех времён сохранили удивительное стилевое единство:

15.


16.


Вот такого Дона Кихота, как тут посередине ряда, я помню с детства по одной из пермских квартир. Да и многие другие скульптуры мне смутно знакомы:

17.


Потом сменились времена, и на место Мефистофелей, Венер и Аполлонов пришли Рабочие, Крестьянки, Барабанщики. Но стиль остался тот же, а потому даже в Ильичах и Марксах из Каслей нет ощущения идеологической казёнщины.

18.


Вот например скульптура "Поединок" - я бы мог предположить и 1950-е, и 1870-е, а на самом деле это модель 1990 года:

19.


Орнаменты хороши не только в металле:

20.


Но главный шедевр Каслей стоит искать не здесь (тем более что весь зал мог бы поместиться внутри него), а в Екатеринбурге, в его музее изобразительных искусств близ Плотинки. Это Каслинский чугунный павильон, отлитый в 1899-1900 году для Всемирной выставке в Париже и в своей номинации там взявший гран-при. Причём обобщить в нём пришлось как предшествующий, так и последующий опыт - в голодном 1921 году часть фрагментов павильона ушла на переплавку, и восстановление затянулось до конца 1950-х годов:

21.


Выйдя из музея, мы решили, что неплохо бы перекусить, и увидели вывеску "столовая" на очередном старинном доме:

22.


Столовая нас потрясла - наелись досыта каждый за 100 рублей, причём действительно вкусно! Добавил колорита специальный конвейер для грязной посуды:

23.


Часть окон столовой выходит на территорию завода "Радий", ныне главного предприятия Каслей, эвакуированного сюда в войну из Харькова. На полпути из Озёрска в Снежинск такое название вызывает ассоциации с людьми в белых одеждах и респираторах, тревожно колдующих над атомной бомбой... но нет, здесь не радиоактивными материалами занимаются, а радиоаппаратурой. В первую очередь по заказу МЧС и Минобороны, а потому завод живёт:

24.


Несмотря на близость "чугунной" промзоны, старые корпуса - это бывшее городское училище конца 19 века. Другого "дома" для нежного харьковского оборудования в военной спешке не нашлось.

25.


На кадре выше - улица Ленина, парадный въезд в Касли, и в конце поста по ней мы покинем городок. Вдоль неё - настоящее чугунное царство:

26.


27.


28.


28а.


И как его апофеоз - памятник Ленинскому Комсомолу (1964) у кинотеатра "Россия" с чугунными решётками вентиляции:

29.


Улица Ленина приводит к Вознесенскому собору (1847-52), в маленьком одноэтажном городке огромному до противоестественности - высота его колокольни 56 метров. Кто читал прошлую часть - наверное, испытал дежавю - почти такой же храм, "клон ХХС с колокольней", есть и в Кыштыме.

30.


К собору прилагается миниатюрная Никольская церковь (1861) и кладбище с типичным для Урала обилием красивых каменных надгробий:

31.


У собора - и то, что можно назвать Старыми Каслями, то есть пара кварталов довольно качественной дореволюционки:

32.


Дома купцов, торговые ряды...

33.


А поодаль - больница (1810-25). Три больницы начала 19 века за один день (в Каслях, Кыштыме и Миассе) - где увидишь такое в России, кроме Урала?! Потому что история России времён её наивысшего расцвета от Северной войны до Крымской войны - это в первую очередь история Урала, и лишь затем - Петербурга, Москвы, Орловщины...

34.


Здесь больницу, как и в Кыштыме, построил "зверь" Зотов:

35.


И точно так же она действует по сей день, хотя и приросла советским корпусом с чугунными перилами крыльца:

36.


Ну а от больницы наш путь лежал на кладбище, которое мы долго искали в прямых плоских улицах кыштымских окраин:

37.


Кладбище встретило козами, самозабвенно объедавшими чьи-то дары:

38.


Потом прибежал сторож с палкой и погнал животных прочь, на двух фотографов не обратив никакого внимания. Мы углубились в лабиринты дорожек, и глаза у нас обоих понемногу начали лезть на лоб:

39.


40.


41.


42.


Чугунное кладбище - пожалуй, главная достопримечательностей Каслей, уж точно впечатляющая больше крошечного музея. Константин по возвращении написал о нём отдельный пост, я же ограничусь лишь десятком фотографий. Всё это не назвать особо седой стариной: чугунные венки на могилках вешали в 1950-70-е годы. На каслинский чугун оказался как бы в стороне от хода времени.

43.


Посреди могил - памятники именитым мастерам. Которые те, наверняка, воздвигали себе сами. На том, что сверху справа - надпись "Работа - она штука долговечная. Человек умрёт, а дело его останется. П.И. Бажов". Может потому на многих памятниках и надписи найти не так-то просто - не так уж важно, как звали мастера, если его работу мы можем видеть спустя десятилетия и века. На кадре выше - могила Василия Торокина, что создавал Каслинский чугунный павильон, а на кадре ниже (как и на заглавном кадре) - могила Семёна Гилёва, его главного реставратора. Двое на лавочке же не очень-то похожи на мастеров, но зато ваял их мастер.

44.


В центре кладбища - своеобразный пантеон. Петербургский скульптор Николай Бах проработал в Каслях последние годы жизни, да помер от туберкулёза, которым заболел ещё в столице.

45.


Дальше, у часовни - Михаил Канаев и Константин Клодт. Я было повёлся на известную фамилию и подумал, что создатель коней Аничкова моста покоится в уральской глубинке. Это в общем-то не так уж и удивительно, если знать, что архитектор Казанского собора на Невском родился среди крепостных крестьян близ Усолья на Каме. Но нет, тот Клодт был Пётр Карлыч. А эти Клодт с Канаевым создали важнейший ряд каслинских скульптур, что мы видели в музее. Жили они в разные времена - Канаев в конце XIX века, Клодт в начале ХХ, частью уже при Советах. Но оба продолжали непрерывный ряд.

46.


Время Каслей удивительно статично (хотя сам городок сонным не назвать). Вот например фотография Прокудина-Горского, и хотя колокольни, с которой она снята, уже нет, ещё стоит сам храм в облике заводского цеха. Узнаётся и Вознесенский собор, и больница чуть правее, и общий каслинский пейзаж бесконечной одноэтажной кляксы. Разве что на берегу озерца, где добывали видимо когда-то формовочный песок, появился памятник Неизвестному Солдату, к которому мы забыли подъехать.

47.


Покидали городок мы по уже знакомой улице Ленина, по перешейку меж Городским прудом и озером Большие Касли. У островов на его глади, кстати, даже названия есть - Долгий, Вязовый и другие:

48.


За прудом тоже есть старые домики, в том числе дом-музей скульптора Александра Чиркина. Но мы сделали остановку лишь у огромного городского Дворца культуры имени Ивана Захарова, стоящему на пустой просторной площади посреди частного сектора. Местный революционер Иван Захаров глядит поверх крыш на Большие Касли:

49.


Унылое здание 1980-х - тоже с каслинским литьём:

50.


51.


И, внезапно, палехом в интерьерах:

52.


Достопримечательность каслинского ДК - зимний сад, который под вечер выходного дня можно осмотреть с лоджий. Таким стал последний сюрприз Каслей, одного из самых необычных городов Урала...

53.


Вообще же в Горнозаводской стороне я определённо видел больше, чем не видел. Я люблю этот мирок старинных городов-заводов, и для полноты картины его вариаций мне остаётся посетить Миньяр в Челябинской области, Каменск-Уральский, Кушву и по второму разу Нижний Тагил в Свердловской да что-нибудь вроде Чусовского в Пермском крае. Или может быть что-то ещё?

С апрельского Волго-Урала пока остаётся не опубликованной Пенза, но по ней надо ещё кое-что согласовать.
Так что в следующих постах закроем "долги" другой поездки весны 2018 года - в майские окрестности Воронежа.

ВОЛГО-УРАЛ-2018
Обзор поездкии оглавление серии.
Моя космическая программа. Контекст.
Саратовская область
Гагаринское полеи Лётный городок (Энгельс).
Саратов. Общее.
Саратов. Московская улица.
Саратов. Проспект Кирова.
Саратов. Набережная и улица Рахова.
Саратов. Дома и улицы.
Саратов. Соколовая гора.
Саратов. Западные районы.
Юг области. Немецкое Поволжье - Красноармейск, Усть-Золиха, Каменка.
Юг области. Золотое.
Самарская область.
Сызрань. Советская улица.
Сызрань. Всё остальное.
Самара (2017). Виды с Волги.
Самара. Колорит Старого города.
Самара. Запасная столица.
Самара. Дворы Старого города.
Самара. От Хлебной площади до площади Революции.
Самара. От площади Революции до площади Куйбышева.
Самара. От площади Кубйышева до площади Славы.
Самара. Новый город.
Самара. Безымянка.
Самаракосмическая. Юнгородок и Управленческий.
Самара (2017). Самарский метрополитен.
Чапаевск.
Челябинская область.
Кыштым.
Касли.
Миасс. Старый Город.
Миасс (Автозавод и Машгородок) и Златоуст (Машзавод).
Сатка. Старая Сатка.
Сатка. Магнезит.
Пороги.
Катав-Ивановск.
Усть-Катав.
Пензенская область.
Пенза. Общий колорит.
Пенза. Нижний город.
Пенза. Верхний город.
Пенза. Разное.
Заречный и музей атомного оружия.



P.S.
По фотохостингам - переехал на Мейл.Ру. Мои соболезнования читателям из Украины...

В итоге все эти метания, вызванные грядущими проблемами на Фликре, завершились тем, что по наводке nordprodя перешёл на Мейл.Ру. В конце концов у меня там ящик со времён прихода в интернет, и даже когда на фотохостинге ЖЖ впервые закончилось место, поначалу я пытался переехать именно туда. Интерфейс фоток в МоёмМире.Мейл.ру. как тогда, так и сейчас отставал на поколение. Но тогда это было ужасно, а сейчас - наоборот, зашибись! Потому что там я нашёл то, что было в Яндекс-Фотках до всяческих улучшайзингов несколько лет назад.
Ну а читателям из Украины мои фотографии опять станут не видны без прокси. Что ж, скажите спасибо американским хозяевам Фликра и своим любителям интернет-цензуры... В остальных странах, откуда более-менее массово читают по-русски, Мейл.Ру. вроде бы работает?

Теперь про другие варианты.
Про http://imgsrc.ru/я вам советую почитать комменты вот здесь (особенно переписку с их представителем) и понять, хотите вы с этим связываться или нет.
С Гуглофото всё как-то очень сложно.
С Вконтактом - зыбко. Вроде и работает, а вроде и не для того оно предназначено.
Встроенный фотохостинг ЖЖ, говорят, снижает допустимый объёма поста. Как и почему - я не понимаю. Может быть, это и неправда?
Про покупку собственного домена я уже писал. Оплачивать-то не жалко, но ведь надо же ещё иметь некоторую компьютерную грамотность, чтобы его администрировать. А я этой грамотности не имею и время на администраторские работы тратить не хочу. Те, кто считают "свой домен" панацеей, могли бы взять эту работу на себя, ну так, в знак поддержки блога. Второй момент - всё это умрёт, как только я перестану этим заниматься, а ведь лишить меня такой возможности могут и внешние факторы, а не то, что мне вдруг стало пофиг. По чужим блогам я вижу, что самые долгоживущие, порой более 10 лет, именно фотографии с бесплатных фотохостингов. Из тех фотографий, что я помещал к себе в посты с индивидуальных доменов, 90% умерло в течение пары-тройки лет.
Вот мне бы платный фотохостинг, где весь интерфейс под ключ (как будет у Фликра) и в случае прекращения оплаты старые фото остаются (как в ЖЖ) - так я бы и нескольких тысяч в год за него не пожалел.

Кроме того, люди накидали мне ещё целый список фотохостингов, о которых я ничего не знаю. Изучайте, может найдёте что-то для себя.

imgur.com
lunapic.com
fotki.com
photobucket.com
imageshack.us
abload.de
photo.sibnet.ru
Dropbox
Google Drive
Wordpress
Радикал, говорят, тоже ещё жив.

Ну и в комментариях наверняка что-то ещё появится.

P.S.
Послезавтра у меня заканчивается пакет "Профессиональный", и я вновь перехожу на бесплатный аккаунт. В запасе при этом есть 14 000 жжетонов, но как я понимаю, ими тут расплачиваться нельзя? В принципе платный аккаунт мне не так уж пока что и нужен - статистику смотреть да изредка отдельные фотки загружать. Но если у кого-то есть желание и возможность мне таковой подарить (или объяснить, что его можно купить за жжетоны), то не буду против.

Костёнки - небольшое по чернозёмным меркам (1,4 тыс. жителей) село на Дону между Воронежем и Нововоронежем. Само название его весьма ясно указывает на кости, принадлежавшие, как считалось когда-то давно, боевым слонам Александра Македонского. Но реальность оказалась удивительнее всех преданий: 18 тысяч лет назад на этом месте окончательно опустел самый настоящий мегаполис каменного века, просуществовавший без малого 300 веков. Костёнки - это "жемчужина палеолита", крупнейшее в Европе поселение древних охотников на мамонтов, в погоне за которыми человек и стал, во многом, человеком.

В прошлых частях я рассказывал про Каслии Кыштымна Урале, но теперь прыгнем в другой конец страны и на месяц вперёд - долгов с весны и лета 2018 годау меня осталось немало.

О поездке в Костёнки я думал ещё в 2007 году, когда меня впервые занесло в Воронеж. Таксист на автовокзале запросил 350 рублей, и по меркам тогдашнего студента в разбитых ботинках это было многовато. Таксист в ответ лишь бросил "Ё...нулся?! Кто тебя тут дешевле повезёт?!" и кажется ещё как-то меня обозвал, но я даже не удивился, ибо с мелким хамством в Столице Черноземья за пару дней успел столкнуться не раз. В 2018-м, думается, с меня бы попросили не меньше 1000 рублей, но и сам я за 11 лет лучше освоил логистику. Поэтому решил доехать автобусом (чаще всего в этом направлении ходит ПАЗик Воронеж-Острогожск) до поворота и оставшиеся несколько километров преодолеть автостопом или пешком. На ПАЗике уехать тоже оказалось непросто: прямо перед отправлением не было мест, следующий автобус ожидался через два часа, а мощная сетка с узкими проёмами не оставляла шансов просочиться как-нибудь неофициально. Но местные знали, что автобус надо караулить за шлагбаумом, и водитель возьмёт стоя. У шлагбаума на выезде с автостанции, однако, ПАЗик не затормозил, и народ понял, что ловить его нужно на другой стороне автомобильного кольца. Народ, учитывая, что немалую его часть составляли сельские бабушки, двинулся туда вразвалочку, я же побежал. И водитель ПАЗика, честно вставшего там дожидаться пассажиров, видимо счёл, что мне больше всех надо:
-До Костёнок? Вылазь! Я в Острогожск еду!
Намёк я понял:
-Ладно, плачу до Острогожска!
Мне не было понятно, насколько в данной ситуации уместен торг, но пассажиры, стоило нам тронуться, приняли шикать на меня, что я зря это сделал.
-Ну, народ... Вы за меня ему скажите, что так нельзя. А то как-то некрасиво получается - сначала заплатил, потом назад просить начал.
Народ согласился, что это было бы некрасиво, но водитель всё равно не прав, и после недолгих уговоров половиной автобуса я получил большую часть заплаченного назад. Водитель оперативно забыл диалог при посадке и как бы просто выдал мне сдачу. Окраины Воронежа к тому времени остались далеко позади, и мимо тянулись изумрудные поля весеннего Черноземья.

2.


Поворот на Костёки опознаётся по указателю с мамонтом. Оставив ПАЗик, с вполне сносной трассы я свернул на разбитую боковую дорогу, и вскоре затормозил там минивэн ушатанного вида, наполненный всякими барахлом и целой семьёй добродушных людей - так в старину селяне ехали с ярмарки на неспешной телеге. Ехали они в соседнее Гремячье, меня высадив у въезда в Костёнки. Но эти кадры сняты на обратном пути - село стоит в нескольких глубоких оврагах, и я приехал сюда по тем холмам на заднем плане, а уходил через соседний косогор. Над чернозёмными полями - белые меловые яры:

3.


Внизу тихий и довольно узкий Дон, а над Доном слева Воронеж:

4.


И купол на его краю - это вовсе не собор, а недостроенная Воронежская атомная станция теплоснабжения (о ней, как и о видимых отсюда районах, я рассказывал здесь):

5.


Справа над Доном - Нововоронеж (31 тыс. жителей), первый советский атомград, построенный в основном 1957-87 годах: первая дата - основание посёлка Ново-Грэсовский, второе - наделение Нововоронежа статусом города. Пущенная в 1964 году, Нововоронежская АЭСбыла в СССР третьей после Обнинскойи Сибирской, но первой, работавшей исключительно на гражданских потребителей, как сказали бы при капитализме - коммерческой. Её плановый срок эксплуатации выходит, и рядом c 2008 года строится Нововронежская АЭС-2 - самая современная атомная электростанция мира. В 2016 году заработали её первые энергоблоки.

6.


С костёнских косогоров центр Нововоронежа на пруду охлаждения АЭС виден отлично. Типичные в общем для атомградов многоэтажки улучшенных серий, где-то за кадром городской ДК и кинотеатр со звучным названием "Уран", а в центре - церковь Спаса Нерукотворного (2000-09), которую издали я бы принял за храм 18 века где-нибудь в воронежских предместьях.

7.


Костёнки лежат в основном по оврагам, и на въезде в село - вот такой указатель. Он повторяется ещё несколько раз, только уж без надписи - просто мамонт на красном фоне. Но дорога понятна и умозрительно - надо просто держаться асфальта:

8.


Костёнки - село очень старое, и более того, начиналось оно в 1644 году как город Костёнск. Вернее - крепость на Белгородской засечной черте, этой Великой Русской стенена границе Дикого поля. Из таких крепостей выросло около 40 городов, ставших каркасом российского Черноземья. Но за последующие полтора века казаки-разбойники стали вернейшим союзником, кочевники перешли в русское подданство до самых границ далёких ханств Туркестана, и даже Османская империя потеряла свой важнейший северный плацдарм - Крым. Каждая победа над кочевниками делала Черту чуть менее нужной, и в 1779 году в Черноземье прошла большая переоценка. Те крепости Черты, что успели обрасти торговлей или годились как административные центры, стали уездными городами, а остальные были разжалованы до сёл. Костёнск относился ко вторым, и о городском происхождении здесь не напоминает теперь ничего.

9.


Небольшая заросшая площадь с облезлым зданием то ли администрации, то ли больницы, то ли школы, по виду опять же то ли 1930-х, то ли 1960-х годов - чуть в стороне от дороги к музею. Рядом ещё и трогательный воинский памятник, и вместо угасшего вечного огня - букет в его жерле:

10.


Русское село и его сюжеты:

11.


12.


13.


"Ул. Солнечная, д. Петин..."

13а.


Предвидя вопросы от соседей - нет, здесь сёла именно русские. Украинские сёла в Воронежской области тоже есть, даром что Острогожск, как Харьков, Сумы и Ахтырка, был центром полка Слобожанщины. Там разговаривают на суржике и готовят галушки с варениками, да старушки одеваются по праздникам чуть-чуть иначе, чем их ровесницы из русских сёл. Но этим всё воронежское украинство и исчерпывается.

14.


В Костёнках есть церковь, переделанная из жилого дома (а более крупный современный храмстоит скорее у трассы южнее села) и пара дореволюционных домиков. У меня были записаны сельская управа и почта, и вот что-то подобное я обнаружил на косогоре над селом, за местным кладбищем.

15.


Но главное здание Костёнок - как ни крути, музей. Его бетонный корпус (1983) странно смотрится в сельском пейзаже:

16.


Рядом - инфостенды, пара школьных групп на выезде и навес на заднем дворе:

17.


А под навесом - они. Костёнки:

18.


Само название села указывает на то, что огромные древние кости тут находили ещё при строительстве Черты. Среди местных стрельцов и однодворцев бытовала легенда о гигантском звере Индере, который пытался выпить Дон, чтобы перевести через него своих детёнышей, да в итоге лопнул. Отнюдь не славянское имя зверюги же намекает, что первыми костёнки нашли и вовсе какие-нибудь кочевники. Какое-то подобие исследований здесь велось в 1706-17 годах, когда Воронеж стал центром строительства флота и регулярно принимал первых лиц. Петровские учёные однозначно пришли к выводу - это кости слонов, а стало быть, здесь Александр Македонский воевал скифов. В 1768 году по Дону путешествовал натуралист Самуил Готлиб Гмелин, впервые сказавший применительно к Костёнкам слово "мамонт". Настоящим же первооткрывателем "жемчужины палеолита" стал петербургский профессор Иван Поляков, в 1879 году заложивший несколько шурфов и обнаруживший помимо костей множество доисторических орудий. Возраст древнейших следов человека в Костёнках оценивается в 46 тысяч лет, а последние проявления первобытной культуры - порядка 18-22 тысяч лет назад. Иными словами, эта долина была непрерывно населена без малого 30 000 лет, то есть в разы дольше, чем вся история цивилизации.

19.


Это было суровое время - последний на памяти человечества Валдайский ледниковый период. Европа тогда представляла собой подобие современной Антарктиды или Гренландии - сплошной ледовый панцирь толщиной до 3 километров в отдельные периоды доходил до широты Смоленска. В ныне Черноземье лето напоминало позднюю осень, а зимой в порядке вещей было -40 градусов с ветром. Но вместо привычной при таких температурах тундры здесь лежали бескрайние луга с высокими сочными травами. Этакая холодная саванна, по которой, словно в Африке, колыхались стада огромного зверья, как например олени, зубры, овцебыки, шерстистые носороги и мамонты. Их навоз удобрял почву, буйная трава не давала воде застаиваться над вечной мерзлотой, и вот однажды в этих травах завелась злая бегающая обезьяна - человек. Вряд ли мегафауна мамонтовых степей воспринимала его серьёзно, хотя к тому времени он уже умел надевать на себя шкуры, готовить пищу на огне, мастерить простейшее оружие и даже им кидаться. Но придя в суровый край откуда-то из Передней Азии, люди крепко задумались, на что можно употребить свой противолежащий большой палец. Да, человеку пришлось здесь ДУМАТЬ, потому что первая же зима в мамонтовой степи убила слишком много голых обезьян. В лютом краю люди научились шить одежду, строить дома, рыть ямы для припасов и окончательно приручили огонь. Но вступив в сговор с огнём, злейшим и безусловнейшим врагом всего живого, Человек сам перешёл на сторону огня, раз и навсегда отделив себя от остальной природы.

19а.


Ту стоянку, что нашёл профессор Поляков, ныне называют Костёнки-1. Всего же на этих косогорах была найдена 21 стоянка, и исследования ведутся с той поры практически непрерывно, за исключением разве что войн. В 1930-х годах Пётр Ефименко опубликовал первые фундаментальные научные работы о Костёнках и их древних обитателях, в 1950-60-х Александр Рогачёв обнаружил большую часть известных ныне стоянок, а в 1970-х Николай Праслов, сам отсюда родом, создал в Костёнках постоянную археологическую базу. Костёнки породили свою археологическую школу, экспедиции вокруг села и сейчас стоят в летний сезон, и даже среди моих друзей есть волонтёры, ездившие сюда на раскопки.

20а.


Ну а музейный павильон возвели в 1983 году над стоянкой Костёнки-11. Её нашёл в 1949 году местный мужик Иван Протопопов, рывший на своём участке погреб, а исследовал в последующие годы Рогачёв. Стоянка имела 8 культурных слоёв, древнейший из которых сложился 32 тысячи лет назад, а самому верхнему - около 20 тысяч лет. С него и большинство находок, в том числе остатки дома, вокруг которого и строился музей:

20.


Круглое здание диаметром 9 метров включало 600 с лишним костей примерно 40 мамонтов. Но вопреки расхожему мнению, оно не состояло из этих костей - те были слишком тяжёлыми, и упав, могли покалечить людей. Кости мамонта слагали самый что ни на есть фундамент, возможно с невысокими стенами, над которыми крепилось что-то вроде чума или яранги - деревянные жерди, крытые шкурой. Причём не мамонтовой шкурой - она опять же была слишком тяжёлой, а куда более привычной оленьей. Словом, этот построенный 200 веков назад дом был вполне капитален и рассчитан на жизнь из года в год. Возраст стены в пещере Теопетра (Греция), которая считается древнейшей сохранившейся рукотворной постройкой, оценивается в 23 тысячи лет. Эти стены лишь чуть-чуть моложе:

21.


Годом ранее в Монголии я видел петроглифы, написанные на сводах пещеры 20 тысяч лет назад. Они считаются древнейшими в той части Азии. Здесь 20 тысяч лет назад всё закончилось... А уж Саразм в Средней Азии - тот и вовсе почти новостройка.

22.


Около дома - несколько ям с мамонтовыми костями. Это самые что ни на есть холодильники - ведь тогда здесь была вечная мерзлота. С конца ледникового периода Костёнки опустели - быть может, именно тогда, когда мясо в этих ямах стало быстро гнить.

23.


Мамонты отличались от тропических слонов не только наличием шерсти (в длину достигвшей почти метра) - у них были маленькие уши, мощный горб, как у верблюда, ноги их были гораздо короче и толще, а тело - массивнее. Самые крупные американские мамонты в холке достигали 5,5 метров, а весили до 12 тонн - вдвое больше африканских слонов. "Наш" мамонт был ниже слона, но весил как минимум не меньше. Ещё одним отличием были гигантские изогнутые бивни до 4 метров длиной, которыми зверь мог рыхлить снег. Мамонта окружал целая свита огромных мохнатых зверей, известных ныне как "мамонтовая мегафауна" - этакие динозавры среди млекопитающих. Золотые горы тогдашних людей не прельщали, совсем иное дело - гора мяса! Что и заставило человека пойти в холодную степь вопреки своей обезьяньей природе, и найти способ добывать тех, кто не по зубам льву и медведю. Когда же ледник растаял, у мамонтовой мегафауны начался мор, и если прошлые потепления гигантам пережить удавалось, то в этот раз расплодившиеся люди их добили. Дальше был великий голод, когда люди охотились друг на друга, и то "бутылочное горлышко" прошло дай бог 10% человечества. А расплодившись вновь, человек понял, что скотоводом быть лучше, чем охотником, а пахарем - чем собирателем. Наступила следующая веха - "переход от присваивающего хозяйства к производящему", порождением которого стала вся знакомая нам цивилизация с её городами, государствами, деньгами, религиями, народами... Последний мамонт умер 3500 лет назад на арктическом острове Врангеля.

24.


Мамонт Степан в Костёнках - конечно же, муляж, крытый шкурами яков. Зато по найденным в сибирской мерзлоте тушам учёные реконструировали голос мамонта, представляющий собой весьма грозное пыхтение и рёв. Включает его экскурсовод для групп, идущих тут одна за другой, и я, увы, растерялся и забыл включить запись. Другие судя по всему тоже, потому что на Ютубе этих звуков нет.

25.


Охотники на мамонтов, определённо, ели их мясо и как-то использовали их шкуры, или скорее шерсть. Но лучше всего сохранились всё-таки кости. Вот например инструменты, служившие мотыжкой для копания земли и палкой для обработки шкур, украшенные неразгаданным орнаментом:

26.


В уголке - реконструкция жилища, весьма позорная, на мой взгляд:

27.


В отличие от научных реконструкций самих первобытных людей по их черепам. Даже интересно, что бы промелькнуло в такой голове, увидь её обладатель вживую тех, кто смотрит теперь на его скульптуру:

28.


На витринах - находки, в большинстве своём муляжи: подлинники уехали в Эрмитаж, Исторический музей, хотя бы в краеведческий музей Воронежа. Но даже среди муляжей не представлены такие уникальные артефакты, как швейные иглы - чуть ли не древнейшие на свете, возрастом порядка 30 000 лет.

29.


А здесь - просто камушки с острыми гранями, явно отколотые вручную:

30.


Реплики копий - обратите внимание на каменные пластинки, вставленные в щели у острия:

31.


Одна из главных загадок Костёнок-11 - целая коллекция крошечных фигурок мамонтов. То ли какая-то древняя игра типа шахмат (такой гипотезы придерживался сам Рогачёв), то ли атрибут шаманских ритуалов:

32.


Шаманским атрибутом считается и вот такое копьё из бивня мамонта, распрямлённого через распаривание. Рядом - нуклеусы и отжимник. Всё это - экспериментальные реконструкции, делавшиеся с целью проверить, могли ли первобытные люди что-то смастерить именно так:

33.


Ещё у обитателей Костёнок были украшения:

34.


На заднем плане кучка костяного угля. А больше всего впечатляет коллекция палеовенер. Та, что похожа на девушку из 1980-х в клешёных брюках - кстати, не отсюда, а откуда-то из Брянской области:

35.


Самая интересная костёнская венера снабжена даже украшениями, скорее всего выполнявшими роль оберегов. Ну а что красота женщины с точки зрения первобытного человека равнялась исключительно её способности родить крепкого ребёнка - думаю, и пояснять не стоит.

35а.


Прочие стоянки Костёнок разбросаны по селу и окрестностям в радиусе нескольких километров. По каким-то из них я мог пройти и не заметить. По асфальтовой улице один за другим ехали туристические автобусы, в основном со школьниками - к концу учебного дня они возвращались в Воронеж:

36.


Обратно я шёл через косогоры, не спеша пешком до трассы - более короткий пеший путь в Костёнки начинается через пару километров после "официального" поворота.

37.


И с холмов этих всё так же виднелись две атомные станции - заброшенная в Воронеже:

38.


И новенькая в Нововоронеже. Вот куда привела человека погоня за мамонтом. И куда ещё приведёт?

38а.


В следующей части от мамонтов перейдём к бобрам - в Воронежском заповеднике.

ВОРОНЕЖ-2018
Моя космическая программа. Цикл постов и путешествий.
Воронеж. Пейзажи и колорит.
Воронеж. Проспект Революции.
Воронеж. Центр.
Воронеж. Низы.
Воронежядерно-космический.
Воронеж.Север.
Воронеж. Сектор Газа
Костёнки. Где человек стал человеком.
Воронежский заповедник. Быть бобру!

Воронежская область богата на достопримечательности "про животных". В показанном давным-давно Хреновом - лошади, в показанных в прошлой части Костёнках - мамонты, ну а сегодня у нас быть бобру! На его сохранении специализируется Воронежский заповедник с великолепным визит-центром в пригородном селе Толши.

Хотя Дикое поле давно уже стало распаханным вдоль и поперёк Черноземьем, в нём остались многочисленные оазисы одиноких лесов - как например Жигулёвские горына Волге, Бузулукский борв Предуралье или Хреновской бор на юге Воронежской области, близ городка Бобров. Все они чем-то неуловимо похожи: жизнь на песках в пожароопасном лесу посреди сухой степи диктует особый уклад. Наиболее плотно леса сгущаются вокруг Воронежа, что и предопределило его подъём в 18 веке - качественную сосну не случайно называют "корабельной"или "мачтовой". К югу от городалежит целая россыпь небольших лесов, самые приметные из которых - Шиловский и Тавровский по разные стороны Воронеж-реки. К северу от центра - Нагорная Дубрава, но крупнейший пригородный "оазиса" Воронежа - это огромный Усманский бор, раскинувшийся за водохранилищем. Он прекрасно виден с проходящих поездов, и центр его - посёлок Краснолесный у станции Графская, откуда глухая малодеятельная ветка ведёт в Рамонь с её знаменитой усадьбой принца Ольденбургского. Но сегодня нам от Краснолесной строго в другую сторону - в маленькое село Толши. Вернее, формально это дальний микрорайон Воронежа, да и спрашивать "Как проехать в Толши?" у воронежцев не стоит. По остановке ПАЗика маршрута №310, что раз в час ходит сюда от вокзала (в пути, кстати. больше часа), это место известно всему городу как Заповедник:

2.


Официально - Воронежский государственный природный биосферный заповедник имени Василия Пескова. Сейчас сложно представить, но сотню лет назад бобёр в Европейской части России был животным одного порядка с мамонтом - проще говоря, считался полностью и безвозвратно истреблённым веками бесконтрольной охоты. Да и Усманский бор - лишь небольшой остаток того леса, что выбрали Пётр Первый и Алексашка Меньшиков "на постройку кораблёв": в 18 веке площадь бора сократилась в 5 раз, а вместо сосен и дубов остались в основном берёзки. Однако уже в 1798 году лес был взят под охрану и мучительно восстанавливался весь 19-й век, вновь зарастая сосной, ольхой и дубом. И вот в 1919 году, по не остывшей от боёв Гражданской войны степи, сюда приехали московские учёные - рискну предположить, что целью их экспедиции было что-то вроде инвентаризации. Углубившись в лес, они вдруг обнаружили там запруды, плотины и хатки, то есть чудом уцелевшее поселение бобров, едва ли не последнее в России. В 1923 году был создан небольшой Государственный Бобровый заповедник, охватывавший 2-километровые полосы вдоль обжитых бобрами речек, а в 1927 году Воронежский государственный охотничий бобровый заповедник был расширен на весь лес. В 1932 заработал бобровый питомник, а в 1934 открылся музей, и разросшийся с годами в современный визит-центр:

3.


За воротами - парковка, а за парковкой - центральная усадьба заповедника, включающая контору, музей и гостиницу. Говорят, это типовой проект и точно такое же здание со смотровой башней встречает гостей Беловежской пущи. Бобр и зубр - братья навек!

4.


Что удивляет тут сразу - это уровень, который я бы охарактеризовал как "европейский". Выйдя на площадь перед музеем, я даже не вспомнил Прибалтику - потому что здесь лучше. Ну, ладно, за вычетом отсутствия нормального кафе (только буфет) и кое-каких "человеческих факторов".

5.


На лужайке перед визит-центром - деревянные скульптуры животных, в том числе и "виновников торжества":

6.


Сейчас визит-центр включает три музея, Бобровый городок (где тоже есть музей и питомник), детский верёвочный парк "Ёжкины дорожки" и две экотропы разной длины. Единая касса - в фойе Музея природы, и полноценное посещение Воронежского заповедника обойдётся рублей в 400. Обилие туристов опознаётся не только по толпам народу, но и по фирменной в таких местах вредности: передо мной покупал бесплатный билет инвалид детства без явных физических дефектов, и кассирша с кучей наводящих вопросов изучала его документы минут 10, так что под конец он в сердцах возмутился: "Нигде ещё не видел я такого недоверия!". А интерьеры сделаны с душой...

7.


В уголке между дверями зала и касс маленький памятник Василию Пескову - это не сотрудник заповедника и даже не биолог, а киножурналист из Воронежской области. В 1975-90 годах он вёл знаменитую "В мире животных" вместе с Николаем Дроздовым, а в 1995-97 и вовсе был её главным ведущим. Умер Василий Михайлович в 2013 году в возрасте 83 лет, и имя земляка увековечили в ближайшему к Воронежу "мире животных". Где-то тут есть и отдельный музей Пескова, куда я уже не пошёл.

7а.


Музей Природы же меня скорее разочаровал... ну как разочаровал - сделан он отлично, современно и явно с расчётом на людей, владеющих интернетом. Стенды напоминают хорошую инфографику с познавательных сайтов, карта заповедника включается в разных вариантах (почв, растительности, рельефа и прочих)...

8.


...а на центральной витрине "визитка" заповедника - хатка бобра:

9.


На самом деле Воронежский заповедник давно уже не только и даже не столько бобровый - бобров теперь по всей России хватает, так что в иных местах от них уже вреда больше, чем пользы. А тут охраняется чернозёмный смешанный лес в целом, где и косули есть, и волки. Но меня больше всего впечатлили насекомые - во-первых, своим размещением на витринах с подвижной лупой:

10.


А во-вторых - ассортиментом. Вот например самый что ни на есть бражник мёртвая голова, огромный и мохнатый:

11.


В общем, рассматривал я больше дизайн, чем экспозицию - всё это похоже на очень качественный, но в целом обыкновенный зал "Природа" в областном краеведческом музее. Хотя посреди настоящей природы всё это смотрится куда сильнее:

12.


Дальше по указателям я направился в Бобровый городок. Нынешние Толши - это что-то средние между дачным посёлком и городским парком:

13.


А кое-где тут попадаются и очень старые деревья. У музея растут сросшиеся вековые дуб-да-липа, а вот близ Бобрового городка гигантский 400-летний дуб, из собратьев которого рубили не петровские корабли, а стены Воронежской крепости.

14.


По дороге - музей пожаров, отмеченный забавной скульптурой... не на реальной ли пожарной повозке времён основания заповедника? Музей наверное интересен, но открывают его, увы, только для групп по предварительной заявке. Мне же эта милая композиция больше запомнилась склочным семейством, про которое наверное сумел бы что-нибудь спеть их земляк Юра Хой. Песня, впрочем, была бы грустная: дети увлечённо фоткались на телеге, а их измождённая и явно склонная подвыпить мамаша вдруг вспомнила слово "фотосессия". Дальше, наверное, её мысль пошла к глянцевым журналам из жизни звёзд, сериалам и ток-шоу с телевизора, к той красивой жизни, какой она не видела и не увидит никогда, и вот попёрла из неё на свет чёрная злобища. В общем, эту хронологию я уже домыслил, а застал я у весёлого пожарного надрывно ревущих детишек и истошно орущую тётку: "Фотосессию тут, б...дь, устроили! Да что ты воешь, падла?! Щас бутылкой по зубам получишь!". И в окружающем европейском благообразии, под улыбку деревянного антропоморфного бобра всё это смотрелось особенно жутко, примерно как клоун-убийца на детском утреннике...

15.


Но вопли склочной семейки быстро смолкли за поворотом дороги, а меня дорога вывела в Бобровый городок. Самым приятным человеком из встреченных в заповеднике оказался дюжий охранник, проверявший билеты - сам похожий на огромного весёлого бобра.

16.


Бобровый городок соседствует с Толшевским монастырём - историческим центром селения. Помимо нескольких корпусов, тут есть ещё прокат велосипедов. Надо заметить, все корпуса я обходил строго в обратном порядке - от ближних ко входу к дальним, хотя логичнее будет идти как раз наоборот:

17.


Потому что в глубине территории находится Дом Бобра - фактически, просто музей этого странного животного. Если Музей Природы равнялся на интернет, то Дом Бобра - скорее на детские книжки с картинками:

18.


Но про бобра тут можно узнать реально всё. В сухом остатке, бобёр - это грызун, то есть дальний родич крысы. Но среди грызунов он уступает размером только тропической капибаре: в длину бобры достигают метра, а весят до 30 килограмм. Сейчас их два вида - европейский и канадский, и в Канаде бобёр - национальное животное, примерно как у нас медведь. В доисторические времена был ещё крошечный палеокастр (весил не более 1,5 кг) и гигантский североамериканский бобёр крупнее человека (до 160 кило). Феномен бобра в том, что это едва ли не единственное животное, умеющее, подобно человеку, целенаправленно менять окружающий мир. Человек до таких строительных навыков дошёл лишь после нескольких десятков тысяч лет развития: бобры на уровне инстинктов знают, что заваливая реку корягами, брёвнами и камнями, можно регулировать в ней уровень воды и скорость течения. Размером бобровые плотины сравнимы с настоящими ГЭС - в Воронежском заповеднике крупнейшая плотина длиной 150 метров, а в национальном парке Вуд-Буффало в канадской провинции Альберта есть 850-метровая плотина, запруду (водохранилище!) которой видно даже из космоса. Крупнейшие хатки бобров покрупнее, чем жилища первобытного человека, а с поправкой на их собственный размер и вовсе достойны многоэтажек - до 10 метров высотой и до 13 метров в диаметре. Это, наверное, тоже где-нибудь в Канаде, но и в России попадались такие хаты, что в войну, выгнав оттуда бобра, в них укрывались партизаны. Помимо хаток, бобры роют норы в крутых берегах рек, но точно так же с подводным входом. Нора или хатка - это самый настоящий дом из нескольких помещений, в котором не мусорят и не гадят, а у подводного входа бобры строили самые настоящие ледоломы-навесы. Базовая единица бобрового "общества" - семья, но селятся их семьи неподалёку друг от друга, образуя самые настоящие деревни, и над плотинами их обитатели работают сообща. Населённые пункты и здания, построенные не людьми - это действительно потрясающе! И не где-нибудь в далёких джунглях, а в ближайшем к вашему дому лесу... Поэтому в старину у лесных народов к бобрам было особое уважение. Но уважение совсем иное, чем к грозному Хозяину медведю: бобёр просто умел то, чего не умел человек, и потому смотрел хантыйский или якутский охотник на бобра, что работяга на интеллигента.

18а.


Ещё в Доме Бобра есть шкурки разных животных, которые можно погладить, и кнопки, создающие их голоса - так что в залах всё время рёв, вой, лай или свист. Ну а какой-нибудь хипстер-волонтёр дал музейщикам верный совет: показать, что бобёр - это весело!

18б.


Следующий корпус городка - Бобронариум. Вот так - бывают аквариумы, бывают террариумы, а тут ещё одна разновидность жанра:

19.


На входе табличка извещает, что:

19а.


В сам бобронариум можно заглянуть с трёх разных точек - сверху, с первого яруса ниже уровня воды и из хатки. В хатке почти всегда можно увидеть спящее бобровое семейство, но мне повезло больше - один из бобров таки действительно плавал, уходя с глаз долой, когда перед стеклом начинали кривляться какие-нибудь детишки. Но увы, здесь довольно темно и заснять жизнь бобронариума сложно. По крайней мере не моим фотиком:

20.


Почему-то здесь, а не в Доме Бобра - экспозиция того, за что этих животных чуть не истребили. И если с мягким тёплым водостойким мехом всё более-менее ясно...

21.


...то вот в уголке куда как менее очевидная вещь - бобровая струя. На фото - не то, что можно подумать, а так называемые препуциальные мешочки, имевшиеся и у самцов, и у самок. Да и "струя" - не физиологические отходы, а специальный секрет, вырабатываемый бобром исключительно для маркировки. Причём выходит не струёй, а вязкой массой, слегка похожей на мокрый песок, и маслянистая жидкость - это уже лишь экстракт. Бобровая струя используется в традиционной медицине, в парфюмерии для закрепления запахов и даже во всяких алкогольных бальзамах. Прежде я уже знал о бобровой струе по сувенирным развалам Алтая. Там же охотник на бобров мне рассказывал, как сам видел: в ночном лесу два бобра тащили брёвнышко, взвалив его на плечи и придерживая передними лапками...

21а.


А ещё у бобра, говорят, очень вкусное мясо, и где-то Туве знакомых туристов угощали колбасой из бобрятины... Вдобавок, по церковным каноном бобровое мясо приравнивалось к рыбе, став своеобразной отдушиной для монахов и церковных иерархов. В общем, немудрено, что к началу ХХ века бобров переловили почти всех - тем более что зверёк оказался совершенно беззащитен перед тем, кто сможет найти и разворошить его хатку. Но бобровый питомник под Воронежем заработал в 1932 году, а через несколько месяцев его обитатели впервые в неволе начали приносить потомство. Бобёр, как и всякий грызун, плодовит, поэтому уже к концу 1930-х его начали расселять по стране. И вот теперь Усманский бор - это такой Эргенекон бобров Старого Света:

21б.


Ну а самый интересный корпус Бобрового городка - это шед, как традиционно называется питомник пушных животных:

22.


Одинокий смотритель в оранжевой майке пояснил, что здесь нельзя снимать со вспышкой и совать пальцы в вольеры. Большинство вольер были пусты, а на обитаемых висели такие вот простецкие таблички: бобры - не лошади, имён им давать не полагается. Вернее, имена друг другу они дадут сами, а нам их знать ни к чему.

22а.


В уголке - весы:

23.


А сами бобры сидят по вольерам - кто спит, кто умывается, кто ест листву, кто плавает:

24.


25.


26.


Это невыносимо мило:

27.


28.


А единственным звуком, который они издавали при мне, было громкое короткое пыхтение.

29.


Бобровый хвост - фактически плавник. Бобёр с его привычкой пережидать опасность в хатке особенно пуглив, и внезапный хлопок его хвоста о воду - сигнал тревоги для других зверей.

30.


А вот бобёр показывает зубы - они гораздо меньше, чем я ожидал. Тот же алтайский охотник говорил, что бобры не кусаются, и даже когда ловишь его голыми руками, он вырывается, пищит, визжит, но никакой агрессии не проявляет. Возможно, бобра можно разозлить, создав угрозу его дому - теоретически, хоть и бывает такой крайне редко, он в состоянии загрызть человека. Решётку же бобёр кусает вовсе не из любви к свободе: за то грызунов и прозвали грызунами, что зубы у них растут непрерывно всю жизнь, и если не грызть что ни поподя - вскоре перестанут помещаться во рту.

30а.


К Бобровому городку, как стена, примыкает трапезная (1884) - крупнейшее здание Толшевского монастыря, при Советах бывшее лабораторией заповедника. До входа в обитель отсюда идти пол-села:

31.


Само слово "толши" - это то ли местный, то ли устаревший синоним "чащи" или "дебри". В этих толшах где-то в 17 веке образовалась пасека, видимо одного из воронежских монастырей, за которой приглядывал одинокий инок Константин. Жил он чуть ли не в дупле, ульи окружил плетёной изгородью, и в общем образовалась тут в экологически чистом месте небольшая Константинова пустынь. Затем рядом поселися боярин Паренаго, и решил, что негоже монахам ютиться в землянках. Аристократ занялся богоугодным делом - обустройством полноценного монастыря, и таки добился его официального учреждения в 1684 году. В 18 веке же обитель облюбовал Тихон Задонский, самый чтимый святой Черноземья, и в часовню, где хранились его икона, крест и кресло, задолго до канонизации потянулись паломники. Спасо-Преображенский храм (1759), впрочем, был построен ещё до Тихона, а нынешний облик приобрёл в 1894 году:

32.


Рядом с собором, на кадре ниже - Настоятельский корпус (1842). С другой стороны есть ещё и братский корпус 1850-х годов, внешне впрочем куда более обычный:

33.


Самое впечатляющее в монастыре - это каменное кольцо у входа, оставшееся от колокольни. Её, как ни странно, даже не большевики снесли - сама обрушилась в 1904 году в разгаре стройки из-за каких-то просчётов:

34.


А вокруг - сосны и дачи. Сосны не такие уж и старые - девственный Усманский сбор свели на корабли ещё в 18 веке:

35.


Мимо дачек я пошёл к началу Черепахинской экотропы, без которой впечатление о Воронежском заповеднике представлялось неполным. Троп тут две - большая (5 километров) и малая (1,5 километра), а их схема указана на воротах.

36.


А инфографика всё так же на высоте - идя по тропе, сложно отделаться от ощущения, что на тебе очки виртуальной реальности, в которых порой появляются "экскурсоводы" - весёлый заяц Шустёр и начитанная черепаха Усманя. Наверное, в реале такие технологии уже используются где-нибудь в Китае или Корее, но здесь и инфографики вполне достаточно:

37.


Ткнувшись в развилку, я обнаружил, что Малая тропа закрыта на ремонт. Но посмотрев по сторонам, спокойно обошёл заграждение, надеясь, что ремонтируемые участки как-нибудь удастся обойти, тем более такой расклад сулил возможность побыть там в одиночестве. Вокруг сгущался лес, не девственный, конечно, но давно уже не тронутый ни вырубкой, ни пикником:

38.


Мне говорили, что в заповедник частенько ходят браконьеры, но даже они заинтересованы в том, чтобы оставить как можно меньше следов. А потом и заповедность леса видна невооружённым глазом. Растительность в таком лесу пышнее, жизнь обильнее и на виду:

39.


Натоптанная дорога по подушке сосновых иголок быстро сменилось дощатым настилом - из бора я пришёл в ольшаник:

40.


В комариную топь, где мутная вода похожа на стекло гораздо больше настоящего стекла:

41.


Это удивительно красиво, особенно в сочетании с дощатой тропой, под которой тихо колышутся рыбы:

42.


Дальше тропа, даже выходя на сухие участки, остаётся настилом. Вдоль него - определители то деревьев...

43.


...то хищных птиц:

44.


И, конечно же, бобровых хаток, которые я отчаянно высматривал по кустам. Теоретически, тут и самих бобров можно увидеть - но активны они ближе к сумеркам:

44а.


Тенистая топь сменилась солнечной запрудой:

45.


Тропа вышла к берегу Усманки, по течению которой прекрасно виден монастырь:

46.


47.


Мосты над запрудой:

48.


К паре отсутствующих досок на которых и свёлся весь ремонт тропы. Провалиться в те щели могло бы разве что неосторожное дитятко, да и то скорее ногу повредить, чем упасть в воду..

49.


Хотя ходить тут всё равно лучше с гидом, потому что как ни приглядывался я, а не различил в упор ни хаток, ни плотин. Поэтому вот бобровая плотина из ноябрьского Подмосковья, где мы по ним легко переходили речки:

50.


Напоследок - какие-то чудища, выглянувшие в отсутствии туристов прямо из глубины веков:

51.


В следующих 4 постах вновь сменим локацию - теперь речь пойдёт о летней Ярославской области. А после неё - об апрельской Пензе.

ВОРОНЕЖ-2018
Моя космическая программа. Цикл постов и путешествий.
Воронеж. Пейзажи и колорит.
Воронеж. Проспект Революции.
Воронеж. Центр.
Воронеж. Низы.
Воронежядерно-космический.
Воронеж.Север.
Воронеж. Сектор Газа
Костёнки. Где человек стал человеком.
Воронежский заповедник. Быть бобру!

Плохие дороги - один из главных русских брендов со времён Гоголя. Может даже привести их в порядок мешает подсознательный и коллективный страх: а останемся ли мы вообще собой, если начнём ездить по хайвеям? Могу ответственно сказать - останемся, ибо когда-то по просторам России пролегали лучшие магистрали Европы. Правда, очень давно - в 15-17 веках, а умение их строить принесли на Русь татаро-монголы из низвергнутых ими высоких цивилизаций Востока. Эти дороги не отличались ни шириной, ни качеством, но система ямов, мостов, переправ работала на них как часы, и 1200 километров до Архангельска преодолевались за немыслимые по тем временам 8 суток. А лучшая дорога вела из стольной Москвы именно на Архангельск, главный морской порт страны, через главный речной порт - Ярославль. Этот тракт и сделал Ярославскую область той неисчерпаемой для краеведения землёй бесчисленных церквей и палат, пожалуй самым богатым на культурное наследие "нестоличным" регионом России.

И вот в июле 2018 года мы с Josef Katsиз Таллина, Ольгой lotmirи Константином wh_censorна его машине совершили однодневный вояж по сёлам старинного тракта. За почти целые сутки мы заехали в Поречье-Рыбное, Великое село, Гаврилов-Ям и ещё пяток мелких весей. О последних и пойдёт речь для начала - Новое, Петровское, Деревни, Татищев Погост и деревянный храм Иоанна Богослова на Ишне.

Сейчас уже сложно представить, насколько иной у России когда-то была география. А между тем было у нас в 16 веке очень мало запада и юга и очень много востока и севера. Петербургские проспекты, землистое Черноземье, казачьи станицы в степных ковылях, вольная воля на Волге, вековые заводы Урала, старожильческие заимки Сибири - всё это появилось потом. Восток оставался глухим необжитым краем, а юг и запад постоянно грозили вторжением. И лишь на севере у России не было соседей - русская земля упиралась в студёное море, а бескрайние пространства лесов и болот надёжно хранили её от любого врага. Главными транспортными путями оставались реки, и хотя речные пути слишком редко бывали прямыми, Волга с незапамятных времён служила путём "из латин в басурмане", в том числе для даров Севера типа мехов или воска. Так в те времена, когда ещё не было Петербурга, у России оформилась мощная ось: Москва - Ярославль - Архангельск. И там, где важнее грузоподъёмности была скорость, на передний план выходили ямские дороги. Они были просты, как всё гениальное: тракт состоял из примерно равных по длине участков, и каждый ям на их стыке представлял собой фактически станцию, с которой ямщики возили пассажиров и обозы на своих лошадях в обе стороны до следующего яма. Так, словно по эстафете, путник мог ехать вперёд и вперёд, хоть даже вообще без остановок, не отвлекаясь на отдых и прокорм лошадей. Решён был и вопрос мостов и переправ - они отдавались в ведение землевладельцев, и хотя за проезд по ним взималась плата, в интересах хозяина было поддерживать их работу. Архангельский тракт ещё в 16 веке проложили до Вологды, откуда путь продолжался по рекам, а разговоры о завернии строительства вяло шли весь 17-й век. Наконец, в 1693 году стройку волевым усилием закончил Пётр Первый, и последующее десятилетие до основания Петербурга было расцветом Ямской дороги. Посуху до Архангельска долетали тогда за неделю с небольшим, по распутице - за 10-11 суток, а путь тяжёлого обоза занимал около 20 дней, что всё равно было быстрее, чем по рекам и волокам. Сушей в Архангельск возили даже паруса и пушки! А затем время Севера прошло, а следом за Петербургом русским портами стали Рига, Одесса, Севастополь, Владивосток...

2.


Как и впоследствии Транссиб, Ямская дорога покидала Москву двумя ветвями, отдалённо похожими на современные Ярославское шоссе и Северную железную дорогу. Вторая дорога ответвлялась чуть восточнее Москвы от Стромынки - ещё более старой дороги на Суздаль, основной в Великом княжестве Московского в 14-15 веках. Узлом двух ветвей был Переславль-Залесский, но фактически они сходились чуть раньше - в большом селе с простым названием Новое. Ныне это самая слабая часть Ярославского шоссе - участок от границ Владимирской области до Переславля среди водителей известен как Необгоняй - 20 километров двухполоски с холма на холм, где обгон запрещён и реально опасен.

3.


Надо заметить, сама поездка получилась практически экспромтом - ни я, ни Кац не успели толком подготовиться культурную программу, а потому ориентировались мы буквально на ходу - по спискам памятников архитектуры на викигиде, картам Яндекса и Гугла да путеводителю советской Жёлтой серии, который привёз с собой Кац. Новое село остановило нас само - на одном из домов у дороги мелькнул деревянный дракон, а под ним кружево наличников:

4.


4а.


На соседнем доме обнаружились ещё и автограф с датой:

5.


На крайнем правом наличнике раньше было ещё и "Васильевич". Известно же про этого Вьюгина лишь то, что был он пастухом, а дом украшал своими руками:

6.


Мне сразу вспомнилась знаменитая кованная изба в уральской Кунаре.

6а.


И если резать деревянное кружево в России не разучились при Советах, то с чего бы разучиться теперь? Дом напротив Вьюгинского честно пытается соответствовать:

7.


8.


Вокруг ещё несколько домиков с резьбой:

9а.


И видимо сельская управа, хотя примерно так же тут могли выглядеть и почтовые станции. На самом деле главную достопримечательность Нового, пусть и невзрачную внешне, мы таки упустили - на краю села начинается участок подлинной Ямской дороги, в ХХ веке не поглощённый ни шоссе, ни просёлками. Он тянется на 20 с лишним километров до Старой Слободы в предместьях Александрова, и судя по чужим фотографиям - внешне старый большак вполне узнаваем, однако проходим сейчас на транспорте не крупнее снегохода и квадрика.

9.


На фоне резных изб даже не так впечатляет церковь Святого Духа (1829-53), хотя вообще такая и в Петербурге бы не затерялась. Трапезную с колокольней к ней пристроили в 1861-72 годах, а о часовне у ворот толком ничего и не известно:

10.


В целом же церкви по Ярославской области натыканы часто, как где-нибудь в Западной Украине - и это при в 2-3 раза меньшей плотности населения! Вот и в следующем селе Глебовское - храм Рождества Богородицы (1796):

11.


На подходах к Переславлю мы, увлёкшись интересными разговорами, проскочили Крест - знаменитую каменную часовню у дороги. Но точно так же без остановок мы проскочили и сам Переславль-Залесский, лишь интенсивно крутя головами к очередным церквям, монастырям, особнякам, крепостным валам, музеям для туристов и видам Плещеева озера. Входящий в "Золотое Кольцо" Переславль-Залесский - город для отдельной поездки, причём дня на него может не хватить. Да и как-то страшно останавливаться, когда в окрестностях поджидают чудовища с флагами:

12.


Поэтому следующей нашей остановкой стало Петровское - ПГТ (4,6 тыс. жителей) на пол-пути между Переслвлем-Залесским и Ростовом Великим. Прежде я не раз проезжал его на чужой машине или экскурсионном автобусе (каюсь, бывало со мной и такое в студенчестве), стремясь к красотам Ростова или Тутаева. На самом деле здесь стоит сделать остановку просто из чувства почтения: ведь на селениях типа Петровского держалось процветание древних Ростова и Переславля в оставившем большую часть их шедевров 17 веке. Здесь кремлей и соборов нет, а маленькая кладбищенская Преображенская церковь (1832) встречает у въезда:

13.


Ещё у въезда есть указатель, на котором кто-то небрежно закрасил белым суффикс "-ое": Петровск впечатляет количеством метаморфоз между селом и городом. Село на этом месте известно с 1207 года, а в 15-18 веках развивалось как ям. А теперь вспомните крупные железнодорожные станции, особенно в 1990-2000-х - какие сюжеты были неизменными на их перронах? Конечно же, торговля! И вот кто-то лучок продаёт, помидорчики, всё своё, домашнее. Другой пытается взлететь на веерах футболок, третий воздевает к небу копчёную рыбину, а четвёртый внедряется в вагон с какими-нибудь деревянными ложками, гжельским фарфором или гусевским хрусталём. Так и продолжением ямов стали торговые сёла, богатевшие и развивавшиеся на уровне небольших городков. И более того, даже когда Архангельск, Ярославль и Ямская дорога отошли на вторые роли, торговые сёла продолжили жить. Разросшееся Петровское в 1777 году стало городом Петровском, до 1796 года - уездным, а далее заштатным в Ростовском уезде. В 1925 году Петровск вновь был понижен до села, а в 1943 году Петровское стало ПГТ. И ныне Петровское - это какое-то очень странное сплетение старинного села и уездного города:

14.


Ямская дорога в 1849 году стала щебёночным шоссе, а ныне по федеральной трассе "Холмогоры" громыхают фуры. Но как ни менялись времена, покрытия и транспортные средства, а дорога всё так же описывает петлю вокруг Петропавловской церкви (1783), так что издали она возникает прямо в перспективе шоссе. Потому и самое интересное тут наверху - большая главка на странно тонкой "ножке" (барабаном, пардон, язык это назвать не повернётся) и часы из Бирмингема, которые пожертвовал храму в 1872-73 годах местный купец Фёдор Яхонтов:

15.


Когда-то в литературную юность мне на глаза попадался рассказ, начинавшийся словами "В маленьком северном городе на главной площади стояли заброшенный собор и автовокзал с резными наличниками..." - больше ни слова оттуда мне не запомнилось. Автор наверняка проезжал через Петровск, тем более и собор когда-то точно был заброшен:

16.


С другой стороны напротив церкви - воинский памятник:

17.


И пара "уездных" зданий. То есть построенных между 1777 и 1796 годами, когда Петровск был центром уезда и получил регулярный план. На кадре выше слева - почтовое управление, на кадре ниже - Дом городничего, торцом выходящий к шоссе:

18.


Следующие несколько кадров сняты за Петропавловским храмом - здесь городская среда не особо цельная, но зато с весьма интересными домами. Похожие мы ещё увидим в Поречье-Рыбном и Великом селе, и вот этот вросший в землю дом, его каменный первый этаж, как бы не в доуездные времена построен:

19.


Это остатки Петровского торгового села, не столь важно, в городском статусе построенные или раньше:

20.


Здесь же сталинка, похожая на заброшенный кинотеатр, и странный одинокий наличник на ней:

21.


Потому что в первую очередь Петровское - это деревянные дома с резными наличниками. Или наоборот - резные наличники на деревянных дома, а то и от них отдельно:

22.


22а.


23а.


В том числе на Ярославское шоссе - вот справа Дом городничего, слева апсида Петропавловской церкви, а дальше в грохоте трассы всё те же деревянные дома.

23.


Наличники в стиле модерн принадлежат домику на кадре выше слева:

23б.


Но больше всё же сказочных деревянных кружев:

24.


Петровское, судя по всему, по-прежнему посёлок очень бедный - потому что усайдингованных домов здесь почти нет. Но в бедности подстерегает другая напасть - разруха, и увижу ли я вот этот домик, проезжая тут в следующий раз, ещё вопрос.

24а.


Из советского же нам запомнилась больница, а вернее гипсовый доктор Айболит. Он тут справа, а слева Кац:

25.


Из Петровска мы завернули в Деревни. То есть, мне во много разных деревень случалось заворачивать, но в данном случае речь про село Деревни, что звучит примерно как собака Белка.

26.


С трассы за поймой речки Сары видна церковь Василия Великого (1797). При ближайшем рассмотрении становится ясно, что она почти заброшена, а реставрацию начали не с самого важного, а с самого заметного - колокольни и куполов.

27.


Какой-то металлический фрагмент убранства, валявшийся в куче строительного мусора:

27а.


Тут тоже есть наличники, только каменные:

28.


Да и с деревянными в Деревнях проблем нет:

29.


Едем дальше. Вот в полях часовня, судя по виду - над родником или колодцем. И лишь на фотографии, снятой ультразумом, я увидел шпиль далёкой церкви. Совершенно не помню ни точного места, ни направления кадра, но может быть это грандиозная колокольня Поречья-Рыбного, которую видно со всех сторон за десятки километров.

29а.


Завернув в Поречье (будет отдельный пост), мы вернулись на трассу. У самого Ростова нас озадачила остановка в виде юрты и памятник русско-киргизской дружбе! Причём и архитектурой, и материалами, и состоянием он выглядит так, будто привезён из Киргизии. За лесом - большое село (2,1 тыс. жителей) с мерянским названием Шурскол, той же мерей основанное чуть ли не в 7 веке. Достовернее, впрочем, его история прослеживается с 1629 года. В 1976 году по программе развития сельского хозяйства в Нечерноземье рядом с Шурсколом был создан совхоз "Киргизстан", подшефный Советской Киргизии. Честно говоря, точно не знаю, было ли подобное явление массовым, мне по крайней мере другие подобные примеры не известны, но в Шурсколе киргизы живут до сих пор и стало их, думается, с советских времён гораздо больше. Памятник поставили в 2006 году, когда ещё не трынделось в интернетах что в русском регионе русские должны по-русски ставить русские памятники русским деятелям русских событий, потому что русские чтут русских, а не нерусских, но при нерусской власти нерусские хотят русских хотят запретить! Мы же больным национализмом не страдаем, да и ехать нам как раз туда, в этот поворот у бетонной юрты:

30.


Потому что там, за железной дорогой в урочище Богослов стоит деревянная церковь Иоанна Богослова на Ишне. Традиционно её относят к достопримечательностям Ростова Великого, хотя от города она довольно далеко. Но дело в том, что это  достопримечательность первого ряда, без которой не обходится ни один сколько-нибудь качественный маршрут по красотам Ростова.

31.


Сама эта церковь - тоже памятник Ямской дороги: здесь была переправа через речку Ишню, которой заведовал Авраамиев Ростовский монастырь. Настоятель Герасим вспомнил, что на этом месте Авраамию Ростовскому являлся Иоанна Богослов, и в 1687-89 году у переправы появился деревянный храм типичной для Средней России ярусной конструкции. В начале 19 века к нему пристроили колоколенку, обшили стены тёсом и разобрали обводную галерею с правой стороны:

32.


А в 1894 году дополнили каменными вставками - опорами под оставшуюся часть галереи и оградой вокруг погоста. Что интересно, в красно-коричневый цвет Богослова красят чуть ли не с тех времён, когда на нём появился тёс. По крайней мере Прокудин-Горский запечатлёл Ишнинскую церковь точно такой же.

33.


Ворота храма были заперты, и мы этими немало огорчились - потому что самое интересное там внутри. Но пока ходили круг да около, откуда-то появилась женщина с ключами, и с извинениями взяв с нас денег за билеты, отворила дверь. В помещениях Богословского храма было таинственно и темно, поэтому снимать внутри я мог только со вспышкой. В притворе на первом этаже колокольни мы чуть не наступили на маленькую птицу с беспомощно волочившимся крылом, которая бегала вокруг нас, словно кошка. Здесь же - две мемориальные доски в честь посещения храма Романовыми и целый арсенал огнетушителей. В Кондопоге, поди, такие тоже были, но только использовать их в нужный момент оказалось некому...

34.


Галерея в 19 веке превратилась в лоджию. Её оконца открываются, причём створку на них можно фиксировать в нескольких  положениях - неплохо для 17 века! По преданию, храм сам приплыл сюда по Ишне, и эта легенда родилась даже не на пустом месте - лес везли явно не по дорогам. А везли издалека - старая часть храма срублена из карельской сосны, морёной в Белом море. Кац сразу обрадовался и лизнул бревно, оказавшейся весьма солёным - у них там в ганзейских шпайхерах такое тоже не редкость.

35.


Но качество работы поражает - спустя 330 лет брёвна, лавки, половицы у Богословской церкви как у новостроек. И даже дверь тут со времён постройки:

36.


Даже замок, который, говорят, в 1990-х не сумели вскрыть воры:

36а.


Интерьер минималистичен, как у армянских церквей (но те каменные) или японских храмов буддийской школы дзен. Лишь косые дощечки на потолке создают иллюзию объёма. Стены - потрясающе гладкие, даже скользкие, и ведь отполировали их так топором! Впрочем, надо заметить, многие секреты обращения с деревом Россия утратила задолго до большевиков - колокольня моложе храма на полтора века, а состояние её гораздо хуже.

37.


От иконостаса уцелели красивейшие Царские врата:

38.


Про которые можно было бы сказать, что они старше самого храма, так как сделал их в 1562 году некий мастер Исайя...

39.


Но на самом деле перед нами лишь копия, сделанная в 1883-84 годах - оригинал ещё тогда увезли в музей Ростовского кремля. И после всех утрат ХХ-XXI веков это кажется правильным: на Ишне обошлось, но сколько раз могло не обойтись...

40.


Остатки иконостаса. Помимо монархов и Прокудина-Горского Богословскую церковь посещал Василий Верещагин, запечатлевший её тёмные интерьеры - лоджию-паперть, зал, иконостас....

41.


Алтарь. Вот только что за ниша слева, я напрочь успел забыть, но точно помню - что-то интересное и важное:

42.


Здесь же, внезапно, маятник Фуко, гулявший по характерной траектории - метка музея, позволившего церкви избежать "воинствующего атеизма":

42а.


Рядом с церковью - ряд ухоженных избушек, больше похожих на дачи. С другой стороны что-то покосившееся и не в меру старорусское - на самом деле всего лишь остаток киногородка фильма "Раскол" 2010 года. Рядом шумят поезда, и я не помню, сколько раз видел церковь на Ишне из вагонных окон. И это родни Богослова на Ишне с Покровом на Нерли.

43.


А за поймой Ишни - уже Ростов Великий с его сказочным кремлём и монастырями. Тут и помимо них достопримечательностей полно, тоже на отдельную поездку. Так что мы в Ростов заехали лишь пообедать да сводить Каца в книжную лавку музея:

44.


Из Ростова мы взяли курс в Великое село и Гаврилов-Ям, образующие весьма колоритную двойную систему, и провели там большую часть дня. Но о них тоже будут отдельные посты, а на обратном пути, уже в сумерках, Кац предложил заехать в село Татищев Погост. Мы вновь свернули с Ярославского шоссе севернее Ростова, у станции Семибратово. По дороге попался указатель на "Музей Баклуши", то есть - ложкарного дела, так как "битьём баклуш" называлось расщепление поленьев на заготовки для деревянных ложек (см. Семёнов). Помню, как в 2014 году в печальных пейзажах Ярославщины я восхищался обилием таких вот мелких музеев. Подобное я прежде видел в Прибалтике, и музейчик в каждом селе - это что-то очень бюргерское и цивилизованное... Увы, реальность оказалась прозаичнее: просто в Ярославской области как-то спустили разнарядку - в каждом крупном населённом пункте организовать какой-нибудь тематический музей! В итоге музеев тут теперь и правда огромное количество, но большинство из них мало кто видел открытыми. Показательно, что на викимапии указатель музея баклуши отмечен, а сам музей - нет.

45.


Татищев Погостоказался совсем небольшим селом, по виду скорее деревней, но с роскошным храмом посередине. Как и у всякого, наверное, выходца с Урала, у меня название села вызывает когнитивный диссонанс: вокруг Татищева Погоста должны быть поросшие пихтой увалы, тихая речка со скалами у берегов да далёкие трубы заводов... Но когда псковский дворянин Василий Татищев закладывал Пермь и Екатеринбург, его фамилия существовала уже не первый век - Татищевы происходили от одной из ветвей Рюриковичей и разные ветви этого рода проникли во все конца Необъятной. В 1618 году ростовский воевода Юрий Татищев отличился в Московском осадном сидении - последнем крупном бое Великой Смуты, закрепившем её итог: Россия проиграла - но выжила. Год спустя Татищев получил в поместье село Погост-на-Луте, из названия которого фамилия хозяев постепенно вытеснила название реки.

46.


Всё, что осталось ныне от их усадьбы - это Сергиевский храм. Его центральная часть в виде огромной ротонды была освящена в 1810 году, а трапезную и колокольню к ней пристроили в 1851-м. Но обе стороны имеют необычные детали - изогнутые колонны входа и главку в виде царской короны:

47.


Самым известным из ярославских Татищевых был Дмитрий Павлович Татищев, известный дипломат начала 19 века, и на ветхом кладбище у алтаря - его могила (1845):

48.


Внутри у храма, пишут, красивое гипсовое убранство, но мне его увидеть не довелось. Да и в упадке этот храм не с советских времён, а дольше. Дмитрий Татищев умер бездетным, а его племянник - молодым. Осталась лишь племянница Мария Эйхлер, и Эйхлеры владели тут землёй до самой революции. Землёй, а не усадьбой, так как барский дом в Татищевом Погосте не в наши дни рассыпался от бесхозности, не при Советах был разобран на кирпич для коровников, и даже не в 1905 году сожжён восставшими мужиками. Усадьба погибла в 1832 году при обстоятельствах весьма своеобразных...

49.


В 1820-х годах Дмитрий Татищев на свою голову переселил сюда несколько десятков крестьян из другого имения - Вичугив Ивановской области. Крестьяне оказались староверами, да не просто староверами, а редкого Аристова согласия. В 1800 году в Федосеевском согласии, этом радикальном крыле беспоповства, затеял дискуссию с духовенством петербургский купец Василий Аристов, который считал, что надо больше радикальности! К 1810 году, поняв, что федосеевцы его доводом не внемлют, он понял - и эти продались Антихристу! Радикалы из радикалов, аристовцы отрицали любые контакты с государством, воинскую службу считали смертным грехом, и полностью отказались от института брака. Единственным "храмом" аристовца была одинокая медная иконка, которую каждый носил за пазухой и молился в уединении. Смерть же у аристовцев не считалась горем - ведь при таких строгих нравах было очевидно, что каждый аристовец попадает в рай! В общем, другие крестьяне Татищев Погост обходили стороной, а в 1832 году один из аристовцев решил отомстить барину-еретику за переселение без спроса и поджёг село. Пожар уничтожил большую часть изб и барскую усадьбу. Восстанавливать имение Дмитрий Павлович задумал из кирпича, да только что-то затянулось, и не построили в Татищевом Погосте ни каменных изб, ни нового дворца. Однако эскизы "образоцовой" (то есть серийной) каменной избы сохранились у местного старожила Брусенина, и в 1910 году кто-то из его потомков построил весьма необычный для русской глубинки дом:

50.


Искали Образцовый дом мы долго, пока не догадались спросить дорогу у местных по фотографии из Жёлтого путеводителя. Стоит дом у речки на высоком берегу, за деревьями примерно на одной линии с вот этой сосной, которая в свою очередь хорошо видна с моста:

51.


Внизу ещё один довольно странный дом - образец уже современного творчества:

52.


С холмов видна заповедная ярославская даль:

53.


Отсюда по потёмкам мы поехали в Москву, и тоже не без приключений. Кац на своей даче в Арсаках воодушевлённо показывал мне Аксов - ещё один город-на-чердаке наряду с Эрвенсомв его таллинском доме. Константин выехал за мной из Подольска около 4 часов утра, а вернул мне домой примерно в 2 часа ночи, таким образом проведя за рулём чуть менее суток.

В следующей части - о Поречье-Рыбном, одном из самых колоритных сёл Средней полосы России.

Ярославская область-2018
Огородами по Ярославщине. Краткий обзор краткой поездки.
Ямская дорога. Новое, Петровское, Деревни, Ишня, Татищев Погост.
Поречье-Рыбное.
Великое село.
Гаврилов-Ям.

На подходах к древнему Ростову справа, в вечной дымке озера Неро, возникает силуэт далёкой и пугающе высокой колокольни. Под колокольней той раскинулось Поречье-Рыбное - ПГТ (1,6 тыс. жителей), образованный в 1940 году из старого торгового села Ямской дороги, этой высокоскоростной магистрали 17 века, о весях вдоль которой я рассказывал в прошлой части. В нескольких верстах был ям, то есть станция, а где станция - там и торговля. Кто много ездил по просторам Необъятной - знает, что в Сухиничах торгуют игрушками, в Конотопе - варениками, в Туле - пряниками, а в Слюдянке - копчёным омулем. Так и самые успешные торговые сёла старинных ямов все нашли свою специализацию, и Поречье - оно вовсе не Рыбное, а скорее Огородное. Причём вплоть до наших дней.

Был я здесь в июле 2018 года компании Josef Katsиз Таллина, Ольги lotmirи Константина wh_censorна его машине.

Ямская дорога с нынешней трассой "Холмогоры" не вполне совпадает, и если в прошлой части были веси непосредственно на шоссе или западнее него, то Поречье расположено в 7 километрах восточнее, у южного берега озера Неро. На въезде в село встречает кладбище, а на нём - Троицкая церковь (1865):

2.


Церквей в Средней полосе было слишком много, чтобы тратить на них при Советах дорогостоющую взрывчатку, поэтому чаще их здесь просто закрывали, оставляя ветшать - когда-нибудь, авось, и само развалится. Теперь - наоборот, у РПЦ не хватит благодетелей, чтобы восстановить все эти сотни и тысячи брошенных храмов. Клдабищенская церковь в Поречье самая примитивная, но поэтому, наверное, и восстановить её было легче всего:

3.


А в центре села - совершенно другие картины:

4.


Поречье-Ловецкое в устье Гды, как называется в низовьях уже знакомая нам по Петровскому речка Сара, достоверно известно с 14 века как центр княжеских охотничьих угодий в ростовских лесах. Рыбалка не господским тогда была делом, но как не попотчивать грозного князя свежей рыбонькой? Ловом и занимались в 15-16 веках крестьяне из низовий Гды, поровну государственные и монастырские. Михаил Фёдорович даже пожаловал пореченцам исключительное право рыбачить в Неро, но пользовались они эти правом недолго: в 1668 году соседние Угодичи (уж не знаю, чем именно боярам угодившие) получили половину озера, а в 1709 окончательно вытеснили оттуда Поречье, как Генуя Венецию с Чёрного моря при Золотой Орде. Но озеро Неро оставило и другой дар - многометровый слой ила вокруг, то есть плодородные почвы. И жители Поречья, с 1683 года безраздельно принадлежавшего ростовскому митрополиту, принялись городить огороды. В 1719 году об успехах пореченских овощеводов прослышал даже Пётр Первый и послал нескольких местных крестьян стажироваться в Голландию. Оттуда они привезли на родину не только новые технологии и приёмы овощеводства, но и культурные нюансы. Например, Никитин день, то есть праздник урожая, здесь отмечали с зубастыми фонарями из тыкв, и жаль, что ещё никто не догадался раскручивать Поречье как "столицу русского хэллоуина". Митрополит потерял столь выгодный актив в 1764 году по екатерининской секуляризации, и далее вплоть до революции Поречьем владели потомки знатнейших друзей императрицы: с 1778 года - Орловы, а с 1831 - Панины. С крепостных крестьян из Поречья графья пылинки сдували - доходы от торговли перекрывали любые барщину и оброк.

5.


В 1767 году, когда Поречье было государственным селом, был построен летний Петропавловский храм. По архитектуре ему можно дать лет так на сотню больше, но в Залесье так строили до середины 19 века, когда аутентичный русский стиль плавно перешёл в неорусский. Рядом в 1779 году возвели зимнюю церковь Никиты Мученика в стиле классицизма, ну а в 1799 над селом поднялась Колокольня. Ныне роскошный ансамбль в запустении, да и само Поречье что в 2003 году, что сейчас поражает своей запущенностью. С прошлого моего приезда тут как-то умудрились даже памятник Ленину продолбать, но с той поры и контингент стал как-то поприличнее - тогда (в совсем другой компании), выйдя на пару минут у площади, мы просто сели в машину и погнали прочь, а сейчас гуляли пару часов, и вполне с удовольствием.

6.


Петропавловская церковь - хоть и облезлая снаружи, но действующая, и внутри даже что-то осталось от фресок:

7.


В Никитском храме встречает бурьян, продравшись сквозь который, тоже можно увидеть фрески (фото есть, например, здесь). Разрушилась она, кстати, не при Советах - те в ней устроили поселковый ДК, который сгорел уже в 1990-х, причём говорят, что его подожгли бандюки. Так что лучше покажу этот храм "при жизни":

7а.


Но обе церкви совершенно затмевает Колокольня. Она кажется гигантской издали, и оказывается такой вблизи: её высота 93,7 метров. Среди всех православных колоколен она уступает башням Петропавловского собора в Петербурге (122м), Спасо-Преображенского собора в Рыбинске (110 метров), Воскресенского собора в уездной Шуе (106 метров), Большой Лаврской звоннице в Киеве (96 метров) да новодельной монастырской колокольне в Тамбове (107 метров). Ну, ещё есть Храм Христа Спасителя, Исаакий и Смольный соборы - те тоже порядка сотни метров от земли, а в контексте постсоветского пространства есть ещё комплект лютеранских шпилей Риги и Таллина. Но при этом первые три колокольни списка - со шпилями, так что по высоте сугубо каменной части пореченская колокольня вторая по высоте в православном мире после киевской. Местные краеведы и туроператоры сформулировали самый простой рекорд - высочайшая сельская колокольня России. Поверьте, это много значит - ведь вокруг на много километров нет ни многоэтжек, не труб, вообще ничего, способного с ней потягаться.

8.


Вид её столь невероятен, я бы даже сказал - неуместен, что и легенд вокруг башни выросло немало. Например, якобы в те времена ещё действовал запрет Синода строить что-либо выше кремлёвского Ивана Великого. Поэтому гиды рассказывают скучающим школьникам в едущих к Ростову туристических автобусах, что к приезду комиссии селяне быстренько насыпали холм, скрыв нижний ярус. На самом деле его высота 12 метров, и даже самосвалами да экскаваторами такой насыпать - целое дело.

9.


Ещё экскурсоводы рассказывают скучающим школьникам, что архитектором башни был самоучка-крестьянин Алексей Козлов. Учителя берут микрофон и поясняют: вот какие были самородки на Руси, не то что вы, "тройка" в четверти! И я охотно верю, что крестьянство могло дать самородков, построивших например деревянный Кижский погост, но гигантская каменная башня с пропорциями итальянской кампаннилы - это явно работа профессионала. Имя его достоверно не известно.

10.


Что интересно, строилось это всё не на деньги графа Орлова - это местные крестьяне, богатевшие весь 18-й век, решили поставить памятник своим плодоовощным достижениям. Алексей Козлов был тогда старостой и руководил проектом, а деньги собирали всем миром - среди крупнейших фундаторов были Иван Маринин Меньшой, Пыховы и Королёвы. У Владимира Орлова они попросили 5000 на год под проценты, и Орлов, видать увидев, сколько денег собрали селюки, согласился, причём даже без процентов. Скорее всего, вместе с вкладом он прислал и зодчего - возможно, своего крепостного архитектора Александра Цуканова (и тогда даже про крестьянина-строителя не миф!), а возможно - Желярди, Доминико или Джовании. По красоте и сложности постройки я бы предположил, что это именно Желярди, ну а имя... не престало видать столичному архитектору итальянских кровей по крестьянским заказам работать.

10а.


И что же это за крестьяне-то в Поречье были такие? Фактически, это были первые русские фермеры, династии которых, де-юре оставаясь в крестьянском сословии, по богатству и образованности поднялись на уровень купцов.

11.


Между Колокольней и Петропавловской церковью - небольшое кладбище, или скорее лапидарий уцелевших надгробий. Приглядитесь к эпитафиям:

12.


Прямо от церквей начинаются бескрайние огороды:

13.


Большая часть Поречья, особенно в центре - это вполне себе село с избами на грунтовых улицах:

14.


Кое-где и тут есть резные наличники:

15.


Но по сравнению с сёлами у дороги их мало, да и состояние так себе:

15а.


Специфика Поречья - другая: 200-летние каменные дома совершенно городского облика:

16.


Но только строителями их и хозяевами были крестьяне. Те самые, что скинулись на супер-колокольню:

17.


Во многих домах сохранились интерьеры - арочные своды, крутые изогнутые лестницы, изразцовые печи, лепнина... Странный гибрид барских усадеб и русских палат. Большая подборка фотографий есть здесь, но как проникнуть внутрь, там не сказано - а стало быть, только в частном порядке. Может быть, я бы нашёл какие-то вариаты при тщательной подготовке, но как уже говорилось в прошлой части, мы сюда поехали экспромтом. Поэтому и попасть удалось лишь в здание училища (1846) в начале Ленинской улицы:

18.


Да и то лишь потому, что оно заброшено:

19.


Но въездная арка с кольцом в потолке да мощные ниши, явно принадлежавшие подвалам, как-то больше подобают купеческому особняку, чем учебному заведению.

20.


Ленинская улица, уходящая за Петропавловский храм мимо кладбища, до революции называлась Кузнецовкой - известно, что в 17 веке на ней стояло несколько кузниц. Чуть ли не с тех же времён сохранился и дом Мантуровых (№16), по крайней мере при виде вросших в землю заложенных окон в этом можно поверить.

21.


В целом же заброшек в Поречье не так и много - просто на бывшей Кузнецовке, кажется, "место проклято!". Самая цельная в Поречье - перпендикулярная улица Кирова, в прошлом называвшаяся Верхний посад. Вот например дом Костылёвыхрубежа 18-19 веков, и крышу его починяли мужики, недобро косившиеся на нашу шумную четвёрку:

22.


Деревянные дома в Верхнем посаде тоже вполне городские, как где-нибудь в Томске или Иркутске:

23.


24.


Дом Сотниковых середины 18 века. Внутри отлично сохранились интерьеры... и очень невесёлый быт:

25.


Дом Куликовых, существенно перестроенный в начале ХХ века... и колокольня вдали:

26.


По улице Кирова мы шли долго, надеясь выйти к озеру Неро. Опять ошибки экспромта - на самом деле до озера несколько километров, и Поречье-Рыбное даже околицами не выходит к открытой воде. Поэтому пойдя куда глаза глядят, мы вышли на параллельную улицу Фрунзе, в прошлом известную как просто Канава:

27.


А она в свою очередь вывела нас на Центральную, по которой мы сюда приехали со стороны Ярославского шоссе. Старое её название - Вешка, то есть Въездной знак. Здесь стоит "единая фасада" как в крепком уездном, а то и губернском городе:

28.


Особенно хороша вот эта четвёрка. Ближе к Колокольне - дом Архиповых начала 19 века, самый в Поречье поновлённый, но богатством интерьеров не отличающийся:

29.


Ближе к выезду - дом Василия Щелягина 1780-х годов:

30.


А вот самый интересный в Поречье дом Ивана Маринина Меньшого, богатейшего здешнего фермера тех времён, когда и слова такого в России не знали, мы так и не увидели. Он стоит на улице Чапаева и представляет собой целую усадьбу с изразцовыми печами внутри. Чапаева проходит параллельно Кирова и Фрунзе по другому берегу Гды, а мы туда свернуть не догадались. Поэтому вот что-то прошмыленное, и скорее всего овощеконсервное на Центральной:

31.


Да забавный образец современного деревянного зодчества там же:

32.


У здешних улиц сквозная нумерация по обеим сторонам, да и застройка у многих одностронняя. Городские дома пятиоконными фасадами глядят в огороды:

33.


Огородами Поречье живёт и по сей день, всем раскулачивания вопреки:

34.


У меня даже закралась мысль, что может быть и не такая уж тут нищета, просто дальше своего огорода люди не смотрят:

35.


Пусти козла в огород...

36.


А вот другой пореченский сюжет, и в этом тоже есть преемственность - помимо фермеров и рыболовов многие пореченцы были собирателями лекарственных трав.

37.


И ездили в отхожие промыслы, проще говоря - на заработки в город. Ездят они туда и теперь - туманные улицы в середине буднего дня были до загадочности пустынны. Нам толком и дорогу тут спросить бывало не у кого, не то что напроситься в старый дом. Кац очень хотел увидеть Поречье потому, что первыми русскими в Таллине после новгородских и псковских купцов были именно ростовские огородники, присланные туда Петром Первым. Следы этой темы он надеялся найти в музее "Пореченский огородник", где есть старые фотографии, вещи из домов и конечно же инструменты вплоть до деревянных овощерезок или плетёных лещаденок ("решётки" для сушки). Может быть, хозяйка музея и по старым домам сводить гостя может. Но приехав наугад, мы обнаружили, что музей (расположенный в здании администрации) работает пару дней в неделю и по предварительной договорённости. В Ростове Великом, кстати, тоже тема пореченского огородничества раскрыта.

38.


Добрую треть Поречья занимает овощеконсервный завод, причём исправно действующий - его продукция встречается и в Ярославской области, но в первую очередь - в столовых воинских частей по всей России. В советских районах Поречье-Рыбное - уже не запущенное село, а зажиточный опрятный городок, как на кадре выше. Ещё одна достопримечательность для автобусных туристов - родник Алёши Поповича: по местной легенде, богатырь был сыном святого Леонтия Ростовского, ну и решили как-то в середине нулевых подраскрутить эту тему спонсоры реставрации Петропавловской церкви. Лучше бы саму реставрацию довели до конца...
А Ярославская даль всё так же манит руинами храмов:

39.


Напоследок - церковь Петра Митрополита (1807) в селе Львы на пол-дороги в Ростов. Его названия восходит к княжьему зверинцу, ведь дарили государю заморские послы и львов, и гепардов... За теми деревьями - озеро Неро, и порой его серая гладь октрывается с трассы. Оно, кажется, всегда, даже при ярком солнце, серое и туманное. Мы хотели искупаться, заодно полюбовавшись с берегов Колокольней в Поречье и лесом куполов в Ростове, но купаться погода не располагала, а потому и на видовую точку заехать мы как-то забыли. Я слишком много раз видел длаёкий абрис Пореченской колокольни из окон машин, автобусов, поездов, что просто к нему привык - и потому забыл сфотографировать с дороги...

40.


В следующей части свернёмся с шоссе уже за Ростовом - на Великое село.

Ярославская область-2018
Огородами по Ярославщине. Краткий обзор краткой поездки.
Ямская дорога. Новое, Петровское, Деревни, Ишня, Татищев Погост.
Поречье-Рыбное.
Великое село.
Гаврилов-Ям.

В Ярославской области есть райцентр Большое Село, но сегодня речь пойдёт о селе Великом! Как и показанное в прошлой частиПоречье-Рыбное, Великое - одно из торговых сёл, выросших в 17-18 веках у Ямской дороги. Они почти одного размера (1,8 тыс. жителей), но по своим пейзажам Поречье чуть ближе к селу, а Великое - к городу; пореченцы торговали овощами, а великосёлы - льном и тканями; там построили гигантскую колокольню, а тут - маленький кремль, и хотя каменные дома Великого моложе пореченских, они вычурнее, многочисленнее, стоят кругами, а два из них проектировал Шехтель.

В ту июльскую поездку Константин wh_censorдовёз нас с (f)Josef Katsи Ольгой lotmirпрактически до Ярославля - на Великое и Гаврилов-Ям мы свернули километрах в 30 недоезжая областного центра. Великое село стоит километрах в 15 от шоссе, среди полей на двух небольших озёрах, которые здесь называют "пруды". И если маленький невзрачный Белый пруд встречает у въезда, то просторный Чёрный пруд лежит в самом центре села, как песчинка, попавшая в раковину жемчужницы.

2.


Над ним стоит целый Великосельский кремль. Ну как кремль... Сухо говоря, ансамбль церквей Рождества (1709-12) и Покрова (1740-47) Богородицы, их общей колокольни (1758) да всяческих часовен, лавок и торговых рядов 1820-х годов по периметру. Но ведь и великолепный Ростовский кремль - на самом деле лишь дворец митрополита, с аутентичными кремлями Древней Руси имеющий не больше общего, чем Измайловский кремль на московской окраине. Разве что в Ростове митрополичий двор кремлём называли чуть ли не со времён постройки, а Великосельский ансамбль в "кремль" превратился с подачи турфирм и путеводителей. Но название прижилось, и теперь это - самый молодой и маленький исторический кремль России:

3.


Великое было основано где-то на рубеже 12-13 веков, когда народ из умиравшей Киевской Руси валом валил в Залесскую Русь, от набегов и междоусобиц подальше. Но первые упоминания Великого в летописях связаны именно с набегами и междоусобицами: в 1392 году здесь русские бились с татарами, а в 1432 московский князь Василий Тёмный разбил галицкого князя Василия Косого, заставив того бежать к Вологде. В 1613 году через Великое проезжал Михаил Фёдорович, из Костромы на московское царство, и даже сделал тут остановку на три дня - хотя Великое и лежало в нескольких верстах от Ямской дороги, оно было центром дворцовых земель в Ростовском уезде. Государевы крестьяне растили по округе лён, выделывали из него ткани, что-то шили из них да сбывали на ближайшем Гавриловом Яме и Великосельской ярмарке. Не раз сквозь село проезжал и Пётр Первый, а в 1709 году здесь объявился генерал-фельдмаршал князь Аникита Репнини по-хозяйски распорядился выстроить церковь. Местные такому были, наверное, изрядно удивлены - они и не знали, что уже год как из дворцовых крестьян перешли в крепостные. Ещё в 1708 году Пётр I даровал эти земли Репнину, однако за манёврами Северной войны не доходила сюда не жалованная грамота, ни её обладатель. Наконец, Репнин вернулся в Великое героем Полтавской битвы, которая и осталась в памяти селян переломным моментом здешней истории.

4.


В честь Полтавской битвы Репнин и повелел заложить тот ансамбль, что спустя без малого три века назвали Великосельским кремлём. Церковь Рождества Богородицы стала фактически первым памятником той победе, а типично допетровская по своим формам колокольня... обратите внимание на проём ниже колокольного яруса: это ни что иное, как символическое Окно в Европу, хотя и заделанное евроокном. Можно сказать, первый памятник евроитеграции в постсоветских странах - ведь выходило, что Европой отныне объявлялись и окрестные поля. К 300-летию храма его решили дополнить ещё одним памятником - репликой мозаики "Полтавская баталия" Михаила Ломоносова, который в 1730 году тоже проходил с рыбным обозом где-то у Великого села. Подлинник 1760-х годов находится в Петербурге в здании Академии Наук, но и здесь к делу подошли с размахом. В мозаике 264 915 камушков, заказанных в Китае, Испании и Италии. Будущую картину разделили на 315 фрагментов (что хорошо заметно), каждый из которых делали воспитанники какого-нибудь детского дома в Ярославской области, Москве, Петербурге, Истре, Туле, Смоленске и Тольятти. Идея, видимо, пришлась ко двору, потому что на другой грани теперь увековечена ещё и битва за Севастополь, над которой, более чем уверен, начали работать в 2014 году.

5.


Ещё на площади есть остатки торговых рядов, маленький воинский памятник и огромный аляповатый супермаркет типа "Магнита", среди машин на парковке которого  - и наша.

6.


Кремлёвские лавки используются по назначению, и за такими дверями подбочинившийся бородатый Кит Китыч в картузе совсем бы меня не удивил:

7.


А в основном корпусе торговый рядов - туринфоцентр, мастерские для мастер-классов, сувенирная лавка и книжный магазин:

8.


Приземистый Покровский храм строился как зимний:

9.


Самое впечатляющее на нём - это гроздь изразцов у апсиды:

10.


Но большинство их сколотили при реставрации в 1910 году, которая архитектуре храма явно не пошла на пользу. С такой предысторией и синяя кровля из металлочерепицы не пугает:

10а.


Колокольня в Великом, кстати, немногим ниже, чем в Поречье-Рыбном - 75 метров. Скажем так - там колокольня "внеконкурсная", а здесь - "высшего разряда". Рождественская церковь и сама по себе особенная - краеведы пишут, что это единственный в России сельский шестистолпный храм (то есть почти базилика!), что неплохо видно и снаружи. Как я понимаю, сейчас он большую часть времени закрыт - реставрации там ещё на годы, а внутри хорошо сохранились фрески начала 19 века.

11.


Пустырь за храмами - бывшее кладбище. По краю его - часовни и сторожка:

12.


А единственное уцелевшее надгробие - на могиле Александра Локалова, к дому которого и пойдём дальше:

13.


Мимо других именитых домов. В этом, как гласит мемориальная доска, в юности жил министр путей сообщения в 1948-77 годах Борис Бещев:

14.


А "в этом доме по преданию в 1702-05 годах останавливался Император Пётр I, Самодержец всея Великия, Малые и Белыя Руси", как гласит опять же мемориальная доска. Чаще всего "домик Петра" - это просто старейшая каменная гражданская постройка города, а был там неистовый царь или нет - пусть каждый сам предполагает. Тот визит, видимо, и предопределил идею отдать Великое другу Репнину, ну а первый ярус дома и правда выглядит очень старым.

15.


Соседний особняк с красной крышей значится в списке памятников архитектуры как "жилой дом Репнина" 1730-х годов. Но фактически кроме строительных проектов появление господина тут изменило немногое: торговые сёла приносили слишком большой доход, чтобы ломать их уклады. Четверть великосёлов были заняты в торговле, практически каждая семья держала дома ткацкую мастерскую, и местные женщины работали у домовых станков, зачастую даже хозяйство в доме оставляя прислуге. Основной продукцией были рукавицы, которые везли по большаку как в Архангельский порт, так и на московские рынки. С 1844 года здесь проводились даже не ярмарки, а самые настоящие выставки достижений подлинно народного хозяйства - ткачества и огородничества. Над Великим сменялись хозяева: три поколения Репниных, с 1776 года олигарх Савва Яковлев (владевший Большой Ярославской мануфактурой) и его потомки, а в 1861 году великосельские крестьяне хозяевами сделались уже сами себе. Вот тут-то местный промысел и "выстрелил": за считанные десятилетия в селе сформировался десяток промышленных династий, по факту купеческих, а по сословной принадлежности по-прежнему крестьянских. Вот на заднем плане, например, усадьба Лопатиных с краснокирпичным домом мастерских:

16.


Но всех превзошёл Алексей Локалов, ещё в 1840-х годах сформировавший крупную "рассеянную мануфактуру", а в 1860-е  построивший текстильную фабрику на берегу Которосли у Гаврилова Яма. Проектом заинтересовался Людвиг Кнопп, соучредитель более 100 текстильных фабрик, а это гарантировало, что производство наладят по уму и на рынки сбыта выведут. Локалов-старший умер в 1872 году, его дело продолжил тот самый Александр Алексеевич, и по числу рабочих Локаловская мануфактура любую другую в Великом опережала в разы. Дороги в те времена были долгими, а потому промышленнику было выгоднее жить недалеко от своих фабрик. И Локалов не уехал ни в Москву, ни в Ярославль, а построил себе в 1888-90 годах дом в Великом селе:

17.


Причём заказал этот терем-теремок он не кому-нибудь, а Фёдору Шехтелю. Получился какой-то инь-ян деревни и города, где борются представления о прекрасном разбогатевшего селянина и столичного мастера.

18.


Заказчик заметнее в силуэте, зодчий - в деталях:

19.


А ещё - в интерьерах, которые в особняке Локалова прекрасно сохранились. Там есть лепнина, фрески, деревянное резьба, но самое главное - Грот. "Льняной король" и убранство в своём доме сделал изо льна, окаменевшего с помощью мела - в итоге получилось нечто будто бы и не рукотворное, а подобное натёчной пещере.... Пожалуй, это самый необычный интерьер России, вот только увидеть его нам не довелось.

20.


Дело в том, что особняк Локаловых с 1946 года занимает детский дом. Судя по чужим фотографиям, вполне комфортабельный (насколько это возможно в тех условиях) и современный, с системой "семейного типа". Но в любом случае с тем параноидальным регламентом безопасности, который охватывает в России всё, что касается детей. Мы увидели на крыльце мальчонку и попросили его позвать кого-нибудь из воспитателей. Минут через 10 перед нами на крыльцо вышла вежливая, но готовая к бою женщина, и весь её вид с порога давал понять: "Ты не пройдёшь!".  Решения о допуске туристов принимает только директор, не в любые дни и не в любые сезоны, но как я узнал из комментария kuba, договориться об экскурсии можно через краеведческий музей. Правда, не на то время, которое вам удобно, а на то время, когда ожидается группа, что может быть и не каждый месяц. Одно хорошо - Великое не так уж далеко от Москвы, и съездить сюда вполне можно ещё раз.
Если же вам известны другие способы - пишите в комментариях, внесу в пост.

21.


Итак, великосельские крестьяне в 1861 году стали хозяевами своих мастерских и понастроили фабрик, где на них гнули спины такие же мужики, пошедшие "в отходняк". В 1917 году новая власть пошла дальше, сказав "Фабрики - рабочим!", и уже великосельцы как эксплуататоры оказались не у дел. В отрыве от Гаврилова-Яма процветающее Великое стало просто крупным селом, среди прочих выделявшимся лишь своим внешним видом. В 1949-97 годах оно числилось ПГТ, а затем вернулось в свой исходный статус. Потому что ПГТ Великое - это как-то глупо, а вот Великое Село - по-прежнему звучит!

22а.


Третья достопримечательность Великого после кремля и Локаловского дома - это... само Великое! Его неповторимая планировка в виде расходящихся от Чёрного пруда кольцевых улиц. Я долго гуглил, кто придумал строить Великое так, но судя по всему - никто не придумывал. Обычно русские деревни строились улицей вдоль дорог или рек, но был и особый вид деревень, строившихся вокруг озёр кольцами, как например известная в узких кругах северная Кучепалда. Великое же было не деревней, а целым селом, и потому от Чёрного пруда разрослось в 5 "посадов" - то есть, таких вот жилых колец. Между ними существовала своя иерархия: чем ближе к пруду был посад, тем он считался престижнее, вплоть до порицания браков с жителями более дальних посадов.

22.


Застройка здесь идёт только по внешней стороне со сквозной нумераций, а с внутренней как лежали, так и лежат огороды:

23.


Радиальные дороги сквозь посады назывались слободками, и вели неизменно на кремль:

24.


Иерархия посадов смазалась ещё в конце 19 века, а при Советах и посады, и слободки стали улицами со стандартным набором названий. Набережная Чёрного пруда с общественными зданиями видимо не считалась посадом, поэтому первый посад - это опоясывающая кремль улица Моругина. Её застройка самая простая и суровая... но лишь потому, что она самая старая - большинству этих домов более 200 лет:

25.


На кадре выше на заднем плане два дома Холоповых, а между ними одноэтажная чайная "Америка", которую держал купец Фролов. Ворота с четырёхлистниками ведут в тёмную галерею, и ободранный дерматин на двери складывется в фигуру бородатого дворника в фартуке:

26.


Старинный двор... не купеческого дома где-то в городе, а крестьянского в пусть и Великом, но всё же селе:

27.


Единая фасада дальше по улице Моругина. Кем был этот Моругин, я точно не знаю, такую фамилию носила одна из фабричных династий, и может быть из неё вышел революционер или избежавший раскулачивания герой войны?

28.


У кольцевых улиц впечатляют перспективы:

29.


А в городские фасады нет-нет да вклинится обычное село:

30.


Следующий "посад" образует Ярославская улица, и по факту лучшей в Великом была именно она - там стоят дома и Локалова, и Репнина, и Петра Первого. А главный, то есть самая длинный, но почти всей длине застроенный камнем, в Великом был третий посад, нынешние улицы Труда и Садовая. Четвёртый и пятый посады в камне так и не отстроились - там жили обычные крестьяне "от сохи". А теперь стоит ВАТ - Великосельский аграрный техникум:

31.


Так что пойдём по улице Труда:

32.


На ней вперемешку особняки торговых крестьян и старые лавки:

33.


О здешних интерьерах, в отличие от Поречья-Рыбного, мне ничего не известно, но колоритные детали и снаружи нередки:

33а.


Дома попадаются очень солидные, у таких хозяева держали скорее всего небольшую мануфактуру:

34.


Но напротив "городских" фасадов - пустыри, сараи, огороды:

35.


Домик с деревянным верхом, словно крестьянин, разбогатев, поставил на крышу свою старую избу:

36.


Хотя нет, резьба тут вне сельских традиций:

36а.


А Шехтель в Великом построил целых два особняк - второй известен как дом Иродова (ему принадлежала вторая по величине фабрика, в 8 раз меньше Локаловской), но вот местоположения его толком никто не знает. В списке памятников архитектуры дом Иродова значился на улице Карла Маркса, 20. Для Шехтеля, конечно, простовато, но зато вполне в его минимализме:

37.


Дальше съездим за Чёрный пруд:

38.


С того берега - открыточные виды на кремль:

39.


Чёрным пруд был очень давно, когда на его берегах стояли кирпичные заводы и кузницы. Сейчас он скорее Зелёный. А Белый, наверное, ещё зеленее:

39а.


Пруд, на самом деле природное озеро - композиционный центр Великого села, но не геометрический. К северу и востоку от него проходит 5-6 кольцевых улиц, а к югу и западу - только по 2. На Некрасовской - Коммерческое училище Локалова (1868, вдали на фото №2) и Земская школа (1902):

40.


Голубятня во дворе у озера:

41.


А самая цельная застройка - на улице Труфанова, когда-то явно бывшей главным въездом:

42.


43.


С тех пор главная улица сместилась за их огороды, и вид с неё открывается вот такой. В центре - музей Картофельного бунта, при виде которого нам четверым не сговариваясь пришёл в голову вопрос "А можно ли там покидаться картошкой?!". Картофельный бунт на самом деле стал целым жанром народного протеста в 1834-44 годах. Это сейчас картошка как бы не привычнее хлеба, а в те времена экзотический овощ, способный расти в нашем климате, государство пыталось внедрять что Хрущёв кукурузу. Дальше начиналась целая полоса препятствий: допустим, разнарядку выделить поля под картошку спустили - а семян не привезли! Мало ли, обоз застрял или чиновники проворовались. И крестьяне понимают, что если поле не засеять, то зимой придётся жить впроголодь и может быть даже кормилицу-бурёнку на мясо забить. Пришли семена - а как их сажать? Ведь вся деревня такие первый раз видит! Да и земля под картофель не любая годится, так что поле вроде и засеяли - а вышло худо, и красный от вина и слёз мужик пошёл в стойло у бурёнке, крепко зажав землистой рукою топор. Но положим картофель взошёл обильно, а что делать с ним дальше? Кто-то начал есть ягоды, кто-то догадался выкопать клубни, да свалил их сушиться на солнце, а как результат - по сёлам прошла череда отравлений. На всё это накладывались слухи, что кто посадит картофель - того "запишут под барина", то есть в крепостные переведут! В общем двумя волнами страну охватили картофельные бунты, в которых участвовало до полумиллиона человек, и несколько десятков - погибли. В 1834 бунтовали в основном среднерусские губернии, в 1844 центром картофельных бунтов стал Урал. Наконец, власти таки пошли на попятную, поняв, что надо не заставлять людей сажат картошку, а рассказывать всем, как она хороша. Эта линия оказалась верной, и спустя всего несколько десятилетий картошкой на Руси стало никого не удивить.

44.


В общем, картофельные бунты - это действительно интересный феномен, достойный своего музея. Хотя навеян именно в Великом он, скорее всего, другими беспорядками: Плещеевский бунт 1826 года на бумажной мануфактуре стал по сути дела вторым в русской истории восстанием рабочих - после  волнений в уральском Кыштыме. А в Ярославской области впору устраивать музейный бунт - хотя, как где-нибудь в Европе, тут свой тематический музейчик есть в каждом селе, большинство из них открылись по разнарядке и существуют "чтоб было!". Иные, конечно, оказались расположены удачно и нашли своих туристов; другими занялись волонтёры, да и в целом в атмосферу Ярославии они внесли какое-то благообразие... но большинство из них мало кто видел открытыми. Вот и мы упёрлись в запертую дверь с приклееным мобильным номером. Я позвонил, и телефон отозвался... вибросигналом: трубка лежала на подоконнике по ту сторону окна. Так что как и в случае с домом Локалова, здесь надо видимо ехать в автобусный тур...

44а.


Дальше по улице, на выезде из села - Боголюбская церковь (1846). Ещё есть Тихвинская (1861) у другого выезда (Великое имеет некое подобие объездной), но та совсем заброшена.

45.


Рядом - Аллея, натурально сельский парк. И такой аллее позавидовали бы многие столичные парки, если бы не одно "но" - справа за деревьями кладбище, а слева - жилые дома.

46.


Между входом на аллею и воротами храма внезапно обнаружилась теплушка. Как она сюда попала и для чего? В любом случае её появление здесь не более удивительно, чем деревенский кремль, колокольня с окном в Европу, сельский Шехтель, льняной интерьер или каменные фасады кольцевых улиц, глядящие на огороды.

47.


Ведь ближайшая станция - в Гавриловом-Яме. небольшом городке, возникшем как рабочее предместье Великого и со временем сделавшим Великое своим предместьем. О нём - в следующей части, последней из этого вояжа.

Ярославская область-2018
Огородами по Ярославщине. Краткий обзор краткой поездки.
Ямская дорога. Новое, Петровское, Деревни, Ишня, Татищев Погост.
Поречье-Рыбное.
Великое село.
Гаврилов-Ям.

Гаврилов-Ям - городок (17 тыс. жителей) в Ярославской области в полусотне километров от Ярославля. С показанным в прошлой частиВеликим селом он образует своеобразную двойную систему, в которой центр и предместье неоднократно менялись местами.
В 1580 году у села Вора, известного с 1545 года, был учреждён ям, на котором все знали некоего Гаврилу. Близость крупной станции Ямской дорогипозволила расцвести в соседнем Великом торговле льном и льняной одеждой. В 1872 богатейший из великосёлов Александр Локалов основал на берегу Которосли, у зачахшего с постройкой железной дороги Гаврилова Яма большую текстильную фабрику. Посёлок при ней к 1922 году разросся в ПГТ, а к 1938 - в город, Великое же при Советах стало обычным селом с необычной архитектурой. Оно и сейчас гораздо интереснее Гаврилова-Яма, но оказавшись в Великом, сюда всё же стоит заехать на пару-тройку часов. Что и сделали мы с (f)Josef Kats, Ольгой lotmirи Константином wh_censor, который нас сюда привёз.

У въезда в Гаврилов-Ям встречают заводские корпуса и постамент, увенчанный не трактором, не комбайном и не мотоциклом, а мотоблоком "Салют" - такие машинки "запрягают" в прицеп. С 1968 года главный завод Гаврилова-Яма - не текстильная фабрика, а машиностроительный "Агат":

2.


И мотоблоки, как трамваи в Усть-Катаве, здесь лишь побочная продукция. В первую очередь он выпускает какие-то агрегаты для военных самолётов, первым из которых, судя по памятнику, был истребитель Миг-23с крылом изменяемой стреловидности:

3.


Ещё немного - и мы пересекли Которосль, в устье которой стоит Ярославль. Это, впрочем, вид вверх по течению. Не устаю поражаться тому, какими дикими бывают берега российских рек прямо в городах.

4.


У нынешнего Гаврилова-Яма два исторических центра - собственно фабрика и усадьба её владельцев. Последняя и встречает за мостом по обе стороны Советской улицы. С правой стороны - дача Локалова, представляющая собой довольно громоздкий большой особняк (1871-72):

5.


Горожане называют дачей сельский дом, куда ездят отдыхать. А вот селянин Александр Локалов, ещё в крепостничестве сделавший рассеянную мануфактуру (то есть централизованно распределивший работу между односельчанами), дачей назвал городской дом, куда приезжал работать. Этот особняк на 20 лет старше терема в Великом (тот построил уже его сын Алексей Локалов по проекту Шехтеля), гораздо грубее и тем более лишён сюрреалистических интерьеров. Но всё же есть тут свои параллели - великосельский особняк Локаловых занят детским домом, а гаврилово-ямский - домом детского творчества.

6.


К нему прилагается Музей ямщика, который в городе с таким названием открыть сам бог велел. Слово "ям" попало в русский язык из татарского и значило там вроде бы просто "дорога": подобную организацию транспорта на Русь принесла Золотая Орда из поверженных восточных стран вроде Китая или Хорезма. Ям - это примерно как станция смены локомотива (лошадей) или локомотивной бригады (ямщиков), которые обеспечивали проезд до любого из двух соседних ямов. По такой эстафете, "на перекладных", можно было ехать практически без остановок, не отвлекаясь на отдых и кормёжку лошадей. Впрочем, и своей лошади на яме можно было найти тёплое стойло для отдыха, а своей повозке - починить колесо. Гоголь, вопреки расхожему мнению, не произносил фразы о "дураках и дорогах" (её вложил в уста классика Задорнов), зато написал "И какой же русский не любит быстрой езды?!", начиная свои рассуждения о "Птице-тройке". Может быть, в его времена ещё не забылось, что вплоть до 18 века самые скоростные дороги Европы пролегали именно по необъятным и малолюдным российским просторам. Ямской тракт в эпоху Петра Первого позволял преодолеть 1200 километров от Москвы до Архангельска за неделю, и в Северную войну даже для тяжёлых судостроительных обозов был сподручнее рек. Дорожное хозяйство в 17 веке контролировал ямской приказ, на выездах из городов и у ямов росли богатые ямские слободы, а ямская повинность не повинностью вовсе была с точки зрения пахаря, а мечтой.
На яме у села Вора отличился некий Гаврила, а может быть просто учреждён был ям в день Гавриила Архангела, но как бы то ни было, в 17 веке здесь уже была Гаврилова Ямская слобода. А близ ямов росли торговые сёла, и их крестьяне ещё в крепостничестве поднимались вровень с купцами и иными помещиками. И как апофеоз тех процессов - династия "льняных королей"-крестьян Локаловых и построенный ими город у древнего яма.

7.


Ну а музей ямщика, сооружённый над приусадебным ледником, судя по описаниям, своих гостей вполне может развлечь - не столько экспонатами, сколько мастер-классами (например, по надеванию упряжки на лошадь) и экскурсиям, совокупности которых тут подаётся под собственным брендом "Страна ямщика". Особенно интригующе звучит говорящий конь УрсусЦезарь, но мы увидели музей закрытым. Впрочем, думается, в отличие от "Пореченского огородника" в Поречье-Рыбноми "Картофельного бунта" в Великом, "Страну ямщика" застать открытой несложно - сами видите, что приехали мы под закат. Ну а тяжёлые металлические шапки, натуральный груз знаний, видимо намекают на Ломоносова - тот судьбоносный рыбный обоз из Холмогор в 1730-м году проходил тоже здесь.

8.


Усадебный парк при Советах стал парком "Текстильщик". Мы зря в него не углубились - там есть стадион, построенный (уж по крайней мере основанный) в 1912 году англичанами, приглашёнными Локаловыми для модернизации производства. Подобное я уже видел в Орехове-Зуеве, но тут вроде как даже здание аутентичное (фото см. здесь).

9.


У входа в парк - могила революционеров, а на другой стороне Советской улицы - памятник жертвам репрессий:

10.


К "даче" примыкает несколько деревянных домов, где жили, может быть, её служащие:

11.


На той стороне, где камень - тоже деревянное длинное здание с вывеской: музей льняной мануфактуры и льняная лавка. Может быть, он и используется по изначальному назначению:

12.


Рядом - Народный дом, ныне занятый УВД:

13.


Богадельня, занятая Домом культуры:

14.


И церковь, занятая, внезапно, церковью:

15.


Храм Николая Чудотворца в селе Гаврилов-Ям был построен ещё в 1796 году, задолго до индустриализации. Но при Советах его уделали так, что теперь он больше похож на спешно переделанное под храм советское здание:

16.


От усадьбы - с полкилометра до второго исторического центра, более масштабного и важного. У то ли довоенной, то ли охрущёбленной сталинки - указатель на достопримечательности, среди которых есть и такая, как антикварный салон "Чешуя":

17.


Напротив - часовня Архангела Гавриила (2005):

18.


А там и до Советской площади рукой подать. На ней есть Ильич, Воин-Освободитель под шефством местных школьников, и (летним вечером) сами школьники, обильно катающиеся на всём, у чего есть колёса:

19.


С другой стороны - дом купца Крашенинникова с резными наличниками (он на вводном кадре), башня местного "Сбербанка" и типовой советский кинотеатр, ныне занятый всякой всячиной с Центром поддержки предпринимательства во главе.

20.


Слева на кадре выше уходит Советская, справа - улица Патова ведёт прямиком во владения льнокомбината. Но домики на ней скорее всё-таки остались от торговой слободки, что всегда росли близ рабочих слободок:

21.


22.


Сам комбинат стоит на каскаде прудов мелкой речки, называющейся то ли Ясеневка, то ли Бочовка:

23.


Это и был главный актив Льняного короля - Локаловская мануфактура. Вторую по величине среди великосельских мануфактуру Иродовых она превосходила по величине почти в 10 раз, а числом рабочих, скорее всего, была больше всех великосельских производств, вместе взятых. При Советах она стала Гаврилово-Ямский льняным комбинатом "Заря Социализма", а в 2003 году сюда и вовсе переехала из Москвы знаменитая Трёхгорка - флагман советского текстильпрома.

24.


Но я не знаю, проработал ли он на новом месте хоть день. Текстильная промышленность, в послевоенные годы не столкнувшаяся с дефицитом рабочих рук, оставала в развитии на десятилетия, и кажется даже у приборостроительных заводов мор был не таким тотальным, как у мануфактур. В 2013 году льнокомбинат, похоронив таким образом и Трёхгорку, был официально ликвидирован и пошёл под разбор:

25.


Остались только белые корпуса вдоль улицы Патова, я бы предположил - 1920-х годов, такой странный синтез конструктивизма с неоготикой:

26.


Площадка комбината была ещё и классовой границей - севернее жили управленцы и инженеры, южнее - работяги. На севере интересен квартал краснокирпичных корпусов вдоль улицы Комарова, в том числе огромный дом с деревянными пристройками. Сюда стоит направлять, если в Гавриловом-Яме вас спросят, "как пройти в Библиотеку?" - сама библиотека вряд ли занимает всё здании, но даёт ему понятное во всём городке имя.

27.


Ещё что-то околофабричное:

28.


29.


30.


Куда более колоритный район лежит от комбината к югу - так называемые Рабочие каморки. Нет, я не про пятиэтажки у заросшего пруда:

31.


И даже не про остатки деревянного больничного городка, в одном из корпусов которого теперь уже не лечат, а хоронят:

32.


33.


Дальше дворах начинают попадаться колоритные ветхие сараи:

34.


Дорога приводит в тупик, вернее растворяется в массивах частного сектора. Здесь стоит очень странный квартал из собственно Рабочих коморок - приземистых, покинутых, обгоревших...

35.


...и неожиданно симпатичных малоэтажек. Похожие строила в начале 1990-х Германия для русских немцевили для гарнизонов выведенных войск. Эти, скорее всего, возвели вместо "коморок" по программе сноса ветхого жилья - Гаврилов-Ям хоть и отнесён к особо сложным моногородам, но видимо "Агат" его бюджет наполняет исправно.

36.


В центре квартала коморок - одинокая часовня с неизвестным (причём не только мне) посвящение, столь ветхая и неказистая, что даже Церковь, видимо, не хочет её забирать.

37.


Увы, в интернете я ничего конкретного про этот район не нашёл, а местных жителей, и так на нас смотревших подозрительно, спрашивать было как-то не с руки. Контингент в таких местах под вечер специфический:

38.


Ну а с западной стороны вдоль комбината протянулась станция Гаврилов-Ям, у северной горловины встречающая архаичного вида шлагбаумом:

39.


19-километровую линию, возможно узкоколейку, от станции Семибратово сюда протянули в 1927 году. В войну её успели разобрать на рельсы для прифронтовых рокад. Но из соседнего Великого был Борис Бещев - культовая фигура всех железнодорожных ценителей, министр путей сообщения в 1948-77 годах, эпоху которого многие считают золотым веком отечественных стальных магистралей. При нём система достигла максимальных оборотов, но работала как часы. После Бещева в 1980-х обороты ещё сохранялись - но с постоянным опозданиями и самыми кровавыми катастрофами в мировой истории железных дорог. В 1990-х посыпались и грузоообороты, а 21 век в пассажирское движение принёс погром. На заре своей бытности министром Бещев восстановил Гаврилово-Ямскую ветку (ведь капля в море это была от того, что нужно было восстанавливать в те годы!). С конца 1940-х остался, видимо, остался шлагбаум, а в здании депо хорошо заметны две половины разных лет - тоже видимо 1920-х и 1940-х. Напротив - невзрачный деревянный вокзальчик:

40.


До 2003 года здесь ходил пассажирский поезд, а сейчас и грузовые бывают не каждый день, и странно, что вообще бывают. На пустой станции мы обнаглели так, что даже лазали внутрь депо и нашли там какие-то бумаги с подписями людей, скорее всего давно уже вышедших на пенсию или ушедших в могилу. Сквозь депо мы бы без труда прошли и на комбинат... но ведь и комбинатом это место давно не является.

41.


Ближе к Рабочим каморкам - тупик.

42.


На обратном пути, уже в сумерках, мы заехали ещё в Татищев Погост - но о нём я рассказывал в первой части. На этом с Ярославским суточным вояжем всё, но в следующие годы надеюсь продолжить традицию летних выездов из Арсак с (f)Josef Kats, как в Александров-2016 или по Ямской дороге этим летом.

В следующих частях отправимся в последний областной центр Европейской России, где я прежде не был - в Пензу.

Ярославская область-2018
Огородами по Ярославщине. Краткий обзор краткой поездки.
Ямская дорога. Новое, Петровское, Деревни, Ишня, Татищев Погост.
Поречье-Рыбное.
Великое село.
Гаврилов-Ям.

Как и всякий пермяк, я немного из Пензы - потому что Пермь и Пензу люди путают постоянно, и неизменно при том - в пользу последней. В комментариях к одному из постов кто-то назвал Пензу "самым загадочным областным центром Европейской части России", и пожалуй, в этом что-то есть. С одной стороны, Пенза на реке Суре - большой (522 тыс. жителей) областной центр не так уж далеко от Москвы (640 километров), а с другой... Вот в Тамбове - волки, в Ульяновске - Ленин, в Саранске - мордва, в Волгограде была величайшая битва, в Саратове приземлился Гагарин, в Самаре - Жигули во всех смыслах слова. А что же в Пензе?

На самом деле Пенза, где этой весной я побывал впервые - очень колоритный город, и в первой части (из четырёх) - как водится, я расскажу про этот колорит.

Среди областных центров Средней полосы России Пензу отличает удивительно линейная история. В 1630-50-х годах от Белгорода до Симбирска была проложена Черта - система валов и крепостей, из которых выросли десятки городов по всему Черноземью, как например показанный недавно Костёнск. На особо важных направлениях Черту дополняли крепости, вынесенные дальше в Дикое поле, иногда - к более старым поселением. Одной из таких крепостей и стала Пенза, которую заложил в 1663 году на одноимённой реке воевода Юрий Котранский. Однако с востока кочевники приходили всё реже, а русским лихим людям вроде Стеньки Разина (1670) или Емельки Пугачёва (1774) Пенза сама радостно открывала ворота. Но тем же занимались и другие города в этой части страны, потому регулярная нелояльность не помешала Пензе в 1780 году стать центром региона - сначала наместничества, а с 1796 - губернии. В 1797-1801 годах Пенза недолго входила в Саратовскую губернию, а дальше стала практически эталоном губернского города царской России. По переписки 1897 года в Пензе жило 59 тысяч человек, и даже по численности населения более средний город тех лет сложно себе представить. История 19 века шла здесь тихо, но зато выходцами из Пензенской губернии были Михаил Лермонтов, Виссарион Белинский, Василий Ключевский, Всеволод Мейерхольд, а служили, работали, руководили Аркадий Сперанский, Михаил Салтыков-Щедрин, Николай Лесков, Александр Грин, Илья Ульянов... В 1928-39 годах Пенза вновь ненадолго утрачивала региональный статус, оказавшись в подчинении не Саратова или Самары, а Тамбова. Затем вновь стала областным центром, так и идя в потоке русской истории - незаметной, но незаменимой.

2а.


Впервые меня занесло в Пензу в 2017 году на автомобиле по пути с Мангышлака - трасса "Урал" проходит буквально по её северным окраинам. Из окна поездов же я не видел Пензу ни разу - иногда я проезжал здесь глубокой ночью, а чаще московские поезда ходят на юго-восток через Мордовию. Однако крайне ошибочен штамп, будто ездят в России "либо в Москву, либо из Москвы": железнодорожный узел в Пензе оживлённый, вот только большинство проходящих здесь поездов курсируют между Сибирью и Югом. Когда-то даже существовал поезд Пенза-Владивосток, большинство пассажиров которого, я уверен, делали тут пересадку. А начиналось всё в 1874 году с Сызрано-Вяземской железной дороги, и старый вокзал (на кадре выше) в Пензе был таким же, как в Сызрани. Нынешний вокзал на его месте построили в 1975 году, а недавняя реконструкция хоть как-то оживила облик "бетонной коробки".

2.


Пешеходный тоннель под вокзалом я заснял потому, что он совсем не простой: в 1935-37 годах ходил по нему такой необычный вид транспорта, как бензомоторный трамвай.. Ведь город лежал в основном к югу от железной дороги, а по ту сторону путей меж двух Мировых войн включительно вырос ЗиФ, официально Пензенский велосипедный завод имени Фрунзе. Вот только Пенза с его появлением ненадолго превратилась в моногород - работала на ЗиФе половина (!) всех трудящихся города, так что велосипедов он мог наклепать на весь современный мир. Нет, велосипеды там делались тоже, но в первую очередь - элементы боеприпасов, и в те неспокойные годы Старая Пенза превратилась в ЗиФовский спальный район. По сути экстренной мерой и стало строительство пассажирской узкоколейки (750мм) длиной 2,8 километров, по единственному пути которой от Драмтеатра до Велозавода курсировал мотовоз. Вагоны, однако, были широкими, пути - узкими, кривые - слишком уж кривыми, а потому и переворачивались мотовозы так часто, что не проработав в двух лет, система закрылась. Вместо мототрамвая пустили автобус, с 1948 года его дополнил троллейбус (которым заведует, внезапно, "Пензалифт"!), а вот электрического трамвая в Пензе нет до сих пор.

2б.


Вокруг вокзала - дома 1910-30-х годов:

3.


И характерная пензенская особенность - "фишечки". Иначе я не могу назвать всякие странные сущности, неизменно возникающие в этом городе в самых неожиданных местах. Где-то - поставленные вполне сознательно, как например вот это Светофорное дерево (и все пензенцы знают, что оригинал его - в Лондоне):

4.


А где-то - образовавшиеся спонтанно, как вот эта диагональ сползших блях на заборе:

4а.


В соседнем сквере - памятник Пограничникам (2016):

5.


А рядом Железный Феликс "отлит в граните" (1983)... Это ещё ничего - в одной из следующих частей я покажу самый настоящий памятник Сталину!

5а.


Дзержинский стоит между дрожжевым заводом и ДК Железнодорожников (1923-26), у начала Московской улицы - центральной в Старой Пензе.

6.


А перед фасадом ДК мы набрели на выставку-продажу саженцев из Мичуринска, что в соседней Тамбовской области. Как Киров, зависший между Севером, Уралом и Поволжьем, Пенза оказалась где-то между Поволжьем и Черноземьем. Но в отличие от кировчан, пензенцы ("а не пензюки!" (с) хотя бы сами себя могут идентифицировать - хоть до Волги и далеко, а здесь - однозначно Поволжье. Главный сосед Пензы - Самара, хотя и ехать до неё 6 часов. А из Черноземья - так, отдельные веяния заносит:

7.


Номерных железнодорожных Пенз, однако, в городе не одна и даже не две, а четыре. И расположены они крестом - две магистрали, одна река и по станции с разных её сторон на каждой. За Сурой на сызранском ходе - Пенза-2, сугубо грузовая станция кажется вовсе без вокзала. Вот лишь водонапорную башню я заснял из окна машины:

8а.


В 1893-96 годах перпендикулярно старой магистрали прошла новая линия Рузаевка-Ртищево, принадлежавшая частной Рязано-Уральской железной дороге. На ней выросли станции Пенза-4 и Пенза-3, на обеих сохранились старинные вокзалы, но до Четвёртой Пензы в промзоне у ТЭЦ мы так и не успели доехать. Пенза-3 лежит в мрачноватом предместье за Сурой:

8.


А её тихий вокзал скрывается буквально во дворе:

9.


Вид со стороны путей. Мимо нас без остановок пролетел пассажирский состав:

10.


Рядом с вокзалом - небольшой памятник Чехословацким легионерам (2015). Белочехи в 1918 году ненадолго смогли установить контроль над городом, но в целом почти всю Гражданскую войну Пенза оставалась красной. Более того, здесь ещё и красночехи были довольно активны, а памятник поставлен и тем, и другим.

10а.


Ещё я знал, что где-то тут находится советская мозаика с впечатляющим названием "Рыцарь революции", и мы направились в платформе в надежде её найти. Вместо этого мы нашли злых вохровцев, которые по привычке полезли проверять документы, смотреть фотографии и задавать тупые вопросы. Но видя, что угрозы кого-то вызвать (то ли милицию, то ли ФСБ, уже не помню) действия не возымели, нас отпустили с миром. Мозаика же, по словам охранников, на закрытой территории, да и не так уж зрелищна, откровенно говоря.

11.


Но единственные железнодорожные ворота города - по факту, Пенза-1, а на остальных трёх станциях останавливаются лишь расходящиеся с неё пригородные. Так что пройдём теперь в сам город, и для начала полюбуемся Пензой сверху. Это нетрудно - горы тут хоть и пониже, чем в Саратове, но зато стоит Пенза не под ними, а на них. Вот очень показательный вид с улицы Аустрина на северной окраине в сторону центра:

12.


В пензенских панорамах есть несколько доминант, хорошо заметных с любой высокой точки города. Первая из них - это Спасский собор, который наверное режет глазам многим коренным пензенцам, потому что не было его здесь ещё несколько лет назад. Однако его стройка - это воссоздание: собор Всемилостивого Спаса был возведён в 1790-32 годах (причём старейшей частью была колокольня), видимо по случаю наделения Пензы губернским статусом, и разрушен в 1934-м, в её недолгую бытность райцентром.

13.


Высота собора 59 метров, колокольни - 82 метра, но если и увеличили его - то кажется, ненамного. Воссоздаётся храм довольно близко к оригиналу, но (крамольную вещь скажу!) реплика как-то поизящнее вышла - колокольня тоньше, центральный купол шире, крыша круче:

13а.


Но самое впечатляющей - собой реально виден со всего города вплоть до далёких окраин, и город с собором посредине обрёл композиционную цельность. Также в кадре - крутой склон улицы Володарского и интересное здание областного Минсельхоза 1980-х годов:

14.


Ещё две доминанты - в прошмыленных районах на севере города. Первая - это Водонапорная башня (1915) высотой 43 метра, самая высокая если не в России всех времён, то в Российской империи точно. Она отмечает уже упомянутый ЗиФ. Накануне Первой Мировой в этих краях создавался единый военно-промышленный комплекс: Чапаевскпод Самарой и Котовск под Тамбовом делали взрывчатку, а в Пензе на пол-пути между ними в 1913-15 годах строился Третий трубочный завод, специализировавшийся на взрывателях. Затем его дополнили военные заводы, эвакуированные из Петрограда и соседнего с ним Сестрорецка, и Пенза превратилась в главную кузницу артиллерийских взрывателей. Да и не только артиллерийских: в 1950-60-х годах у Пензы появился закрытый город-спутник Заречный, где делают приборы для атомных бомб, включая их детонаторы. На гражданского потребителя же ЗиФ выпускал ещё горелки керосиновых ламп, часы и велосипеды "Сура". Всё это быстро обрушилось в 1990-х и долго, мучительно корчилось в 2000-х и окончательно умерло недавно. Только станки область успела выкупить, но что с ними делать - видимо, не очень-то знает. Если в 1930-х годах на ЗиФе работало 39 000 человек, то в 2010-х - около трёхсот, а в 2016 завод официально прекратил своё существование. Осталось от него на удивление мало: ни довоенного соцгорода с участие мэтров "Баухауса", ни послевоенного района в пышном сталинском стиле на севере Пензы не выросло, конструктивистский ДК покрылся сайдингом и потерял лицо, и только похожая на скелет башня напоминает о былом величии.

15.


На кадре выше - те самые дома на улице Аустрина. У их подножья - база строительных кранов. Оттуда на Башню тоже интересный вид, а в зелени Боевой горы поблёскивают главки Успенского собора (1905) - кладбищенской церкви, в 1940-х годах оставшейся в Пензе за главную.

16.


Главной же пейзажной доминантой Пензы оставалась ТЭЦ, построенная в 1937-43 годах между станцией Пенза-4 и ЗиФом. Нынешний облик она приобрела в 1980 году, и труба её, буквально довлеющая над городом, высотой всего-то скромные 180 метров.

17.


Потому что Пенза - город в принципе весьма приземистый. Небоскрёбы на фоне трубы? Нет, всего лишь кондиционеры:

18.


На крыше Регионального компьютерного центра, крупнейшего в Пензе магазина компьютеров и оргтехники, куда нас сводил Валентин rybocop, позже составивший мне компанию на Байконуре.

19.


Новенькое восьмиэтажное здание, пристроенное к более старому корпусу, в плане похожему на эмблему "Виндоуз", расположено у самой границы исторического центра. Вот так Старая Пенза выглядит с высоты, и здесь в сторону Суры уходит оживлённая улица Суворова. Типичный в общем для российского областного центра пейзаж - старые дома, сталинки, пятиэтажки и новостройки вперемешку, ЦУМ и Театр впридачу, а за окраиной - лес:

20.


Вид в сторону собора, на кварталы между пешеходной Московской улицей и проезжей улицей Володарского. На Московской за высокими белыми фасадами её домов хорошо виден театр - он был основан в 1916 году, после не раз реконструировался и менял облик, в 2008 сгорел до такого состояния, что в 2009-10 годах осталось лишь построить новое здание.

21.


Самый центр - пешеходная часть Московской, краснокирпичный Мясной пассаж (1897-1900), за ним осовремененный Дом быта (1970) и пара флагов на сталинке областной администрации, фасадом глядящей в другую сторону:

22.


Старая Пенза отчётливо делится на Верхний город и Нижний город, граница которых прекрасно видна. Верхний город - старше: на тех холмах Юрий Котранский и заложил в 1663 году крепость. Но с постройкой вокзала город начал сползать к нему, и если губернская архитектура в двух половинах центра примерно одинаковая, то вот современной жизни внизу явно больше. Здесь в кадре - перспектива улица Володарского, длинное серое здание городской администрации и, на холме - украшенный барельефом НИИ Физических Измерений, одно из головных предприятий "Роскосмоса".

23.


Смотрим ещё правее: улица Суворова, уходящая теперь вдаль от Суры, осталась за кадром слева. За деревьями по центру скрывается Светофорное дерево. Рядом - сталинка с ротондой на крыше, так что будь рядом море, я бы решил, что это маяк.

24.


А справа - вокзал, и отсюда он пожалуй интереснее, чем снизу.

24а.


Левее на фоне ТЭЦ - уже знакомые серый ДКЖД и красный дрожжевой завод:

25.


За всем этим - своя предыстория. У правого края кадра выше можно различить белый треугольничек, увенчанный крестом - это обезглавленная Воскресенская церковь, более известная в губернской Пензе как Старый Спаситель. Она была построена в 1785-90 годах на месте деревянного храма так называемого Черкасского острога - небольшого укреплённого поселения, стоявшего тут ещё до Пензенской крепости. Как давно оно было основано - есть разные версии, но слово "черкас" ясно указывают на казаков, то ли украинцев в 1661-м, то ли донцов в 1596-м. Предание же и вовсе гласит, что здесь был казачий стан, возможно место накопления войск, во время покорения Казани, когда на помощь царю пришли донские казаки. Как бы то ни было, к 19 веку эта прото-Пенза полностью растворилась в городе, а с постройкой железной дороги Спасителя было решено перенести поближе к вокзалу. Старое здание хотели пустить на слом, но в итоге отстояли меценаты, и даже советская власть не снесла без следа:

25а.


А Богоявленская церковь (1874-84), или Новый Спаситель (звучит как какая-то околопротестантская секта) - это ни что иное, как нынешний ДКЖД:

25б.


Крыша РКЦ оказалась действительно отличной смотровой площадкой. Общедоступные виды в Пензе открываются с холмов, и так как холмы здесь действительно крутые, даль с них просматривается лучше, чем ближние склоны:

26.


Типичная Пенза - это что-то примерно такое:

27.


Немногим менее крутой склон штурмует Красная улица за НИИФИ. Оттуда тоже открываются дальние виды, в основном нам уже нам знакомые здания:

28.


Вот разве что здесь торчит минарет татарской мечети близ центра:

29.


С холмов почти не видна Сура, но видны мосты, коих через небольшую реку перекинуто много. Вот например Большой Сурский мост 1970-х годов с опорами типа "бегущая лань":

30.


Чуть выше по течению, у центра - целый узел железнодорожных мостов. На заднем плане - многоэтажки и трубы Заречного, самого настоящего ЗАТО, куда без пропуска не попадёшь, а пропуск достать очень и очень непросто. Ещё бы - при Советах там занимались не только приборами, но и "конечной сборкой изделий", нетрудно догадаться, каких. Но меня встречал человек из Заречного, а потому и за проходными секретного города мне удалось побывать

31.


С мостами же всё куда сложнее, чем кажется. Напротив центра в Суру впадает вовсе не Пенза, а Старая Сура, к Пензе-реке же город выходит лишь южными окраинами. История знала немало случаев, когда город переносили с места на место - как тот же Оренбург с Ори переехал на Сакмару и Яик. Но в Пензе случай иной: здесь подменили реку! В середине 19 века два богача - помещик Мансуров, владевший рыбными озёрами, и купец Сергеев, владевший бумагопрядильной фабрикой, долго делили Суру чуть выше устья. Спор разрешила Куриловская плотина, разделившая два участка реки, но на последующие десятилетия ставшая головной болью местной власти. Недоглядели за рекой в Великую Отечественную, и в один прекрасный день плотину прорвало, причём ближе Суры к водохранилищу оказались низовья Пензы. Вода уже не ушла, русло реки изменилось безвозвратно, Сура просто отобрала несколько километров течения Пензы, и устье последней сместилось с северной окраина города на южную. То есть все эти мосты строились через Суру, но лишь Большой Сурский - над её изначальным руслом:

32.


У центра, уже на бывшей Пензе - маленький Бакунинский мост, названные так по проезжей улице, и пешеходный мост Дружбы. Построен он был в 1970-х, а название получил в 2008-м - и отнюдь не в честь политики многонациональности, а в памяти о прошедшей в Пензе встрече неправительственных организаций Совета Европы... звучит, соглситесь, как воспоминание из прошлой жизни:

33.


Ещё южнее в 2006-13 годах построили Мост имени Федерального управления по безопасному хранению и уничтожению химического оружия. Это его официальное название, и Мост ФУБХУХО звучит, прямо сказать, немногим лучше. Самый длинный и извилистый в Пензе, он пересекает реку и железную дорогу, а в каждую сторону на нём целых три полосы. Дело в том, что близ Пензы, за ядерным Заречным, находится Леонидовка - крупный посёлок (2,3 тыс. жителей) у основанного в 1936 году гигантского арсенала химического оружия. Там хранилось около 6000 тонн белого фосфора, зарина, зомана и других не менее страшных вещей. В Заречном в 1987-2003 годах занимались утилизацией атомных бомб, а в Леонидовке в 2006-08 годах был построен специальный завод, занимавшийся полной (опять же химической) ликвидацией отравляющих газов. Вместе с ним и начали строить этот мост - как путь для экстренной эвакуации, если вдруг что-то пойдёт не так. Химоружие с тех пор утилизировали, а мост пензенцам и в повседневной жизни пригодился - проблема пробок в городе вполне актуальна.

34. 2017


С моста открываются отличные виды на Верхний город:

35.


В том числе Троицкий монастырь (1692) с храмами Троицы (1911) и Святого Духа (1859):

36.


Выше Троицкого моста в русле Суры лежат Пески - обитаемый остров посреди города. После упадка казачества наши люди как-то очень неохотно селились на речных островах, даже в Киеве шикарные днепровские островапочти не обитаемы. Но и Пески изначально не островом были, а слободкой у станции Пенза-3. Однако более полноводная Сура, в 1940-х годах поглотив низовья Пензы, бросила второй рукав, отрезав Пески от заречья. Вон за тёмным лесом многоэтажки Заречного, ближе микрорайоны пензенских окраин, слева - депо с "Рыцарем революции", вокзал Пензы-3 стоит во дворе краснокирпичной пятиэтажки по центру, а дальний рукав Суры выдают лишь заросли по его берегам:

37.


К Пензе-3 с Песков вёл лишь пешеходный понтон, да и тот убрали в 2013 году. Зато из центра на Пески ведёт Казанский мост (1922-28), также называвшейся Лебедёвским. Иван Лебедёв давным-давно построил первый деревянный мост на этом месте, а Казанской называлась одна из близлежащих улиц. Строился он как мост через Пензу, а стал спустя 15 лет мостом через Суру:

38.


И может быть поэтому рядом со стороны "материка" - Набережная реки Пензы, не меняющая названия уже 70 с лишним лет. На ней - весьма симпатичное здание ресторана "Бочка" (1970), в 1980-90-х служившее дешёвой пивной.

39.


Ну а сами Пески - тихое и даже какое-то зловещее предместье, дальняя-дальняя окраина в самом центре города:

40.


На Песках было две достопримечательности - домик врача Николая Бурденко и Казанская церковь (1751), пожалуй самая интересная в Пензе. Домик перенесли на территорию больницы и открыли в нём музей (об этом я напишу в 4-й части), церковь - снесли в 1931-м.

40а.


Поэтому теперь центр Песков - артезианская скважина, из которой в свои дома без удобств набирают воду островитяне:

41.


Лодочные гаражи на берегу... но куда тут ехать на лодке?

42.


И вид на Спасо-Преображенскую церковь, построенную в 1735-50 годах в низинке под острогом:

43.


В завершение обзора поговорим о деталях, которые и оживляют в общем-то весьма обыкновенный пензенский пейзаж. Лучшая из них - это по-прежнему довольно многочисленные деревянные теремки, и я даже не сказал бы, что большинство из них в таком виде:

44.


Огромные деревянные массивы старых предместий, как в той же Самаре, в Пензе искоренили ещё при Советах, но зато уцелели здесь едва ли не лучшие в Поволжье образцы деревянного зодчества.

45.


В советской же архитектуре вместо эти кружев - цветастые сюрреалистические мозаики. Их в Пензе много, и конкретно этой я иллюстрирую обзор лишь потому, что не помню её местоположения.

46.


По окраинам Пензы - привычные пейзажи:

47.


Среди которых - то новая стеклянная библиотека:

48.


То строящаяся мечеть:

49.


По духу я бы не назвал Пензу однозначно поволжским городом. Общей атмосферой она мне больше напомнила Черноземье, и уж по крайней мере простора великой реки за домами воображение не дорисовывало. Но вместе с тем здесь заметна типично поволжская черта - многонациональность. Очарованного странник в Рын-пески "татары" (на самом деле казахи) увели из пензенской округи, ближайшая крепость Черты называлась Мокшан, а местный дворец спорта получил имя "Буртасы" - в честь древнего народа, то ли тюрок, то ли алан, то ли предков мордвы, населявших Пензенскую область. Наиболее заметны в Пензе татары (основные прихожане здешних мечетей) и мордва. Есть у меня две давние знакомые из Пензенской области - одна чистокровная чувашка, другая - еврейка. Гостей с юга же в Пензе, хоть и стоит она пути их поездов, немного - область здесь не богатая...

49а.


Но после пыльного Саратова и неухоженной СамарыПенза откровенно радует глаз. Здесь хорошие дороги, чистые тротуары, а новая застройка не агрессивна. Не случилось мне оценить здешний общественный транспорт (ведь встречали меня на машине), но по крайней мере троллейбус в Пензе жив. Общепит запомнился отличными кондитерскими "Школад.ру.", которые тут все по привычке зовут "шоколадницей" - так эта сеть называлась чуть ли не раньше московской, но в итоге бренд пришлось уступить. А вот туристический маршрут "красная линия" на практике оказывается весьма разреженным пунктиром:

50.


Что интересно - несмотря на изобилие великих земляков, Пенза как-то умудрилась не скатиться к их культу. Равнее прочих тут, пожалуй, Лермонтов, но и прославился он больше не на тихой малой родине, а в горах Кавказа. Где-то появляются Белинский, Ключевский, Мейерхольд, но ничего подобного засилью Есенина в Рязани или Горького в Нижнем Новгороде тут не замечено.

51.


А коллекционирование неожиданных деталей к туристу в Пензе привязывается само - самые колоритные я ещё в отдельных постах покажу, а пока вот просто сборная солянка - из центра:

51а.


52.


52а.


52б.


И с окраин:

53.


53а.


54.


Отдельной деталью Пензы для меня стали рабросанный тут и там зонтики - вот только лишь с погодой в те два апрельских дня не повезло...

54а.


В следующей части погуляем по Нижнему городу.

ВОЛГО-УРАЛ-2018
Обзор поездкии оглавление серии.
Моя космическая программа. Контекст.
Саратовская область
Гагаринское полеи Лётный городок (Энгельс).
Саратов. Общее.
Саратов. Московская улица.
Саратов. Проспект Кирова.
Саратов. Набережная и улица Рахова.
Саратов. Дома и улицы.
Саратов. Соколовая гора.
Саратов. Западные районы.
Юг области. Немецкое Поволжье - Красноармейск, Усть-Золиха, Каменка.
Юг области. Золотое.
Самарская область.
Сызрань. Советская улица.
Сызрань. Всё остальное.
Самара (2017). Виды с Волги.
Самара. Колорит Старого города.
Самара. Запасная столица.
Самара. Дворы Старого города.
Самара. От Хлебной площади до площади Революции.
Самара. От площади Революции до площади Куйбышева.
Самара. От площади Кубйышева до площади Славы.
Самара. Новый город.
Самара. Безымянка.
Самаракосмическая. Юнгородок и Управленческий.
Самара (2017). Самарский метрополитен.
Чапаевск.
Челябинская область.
Кыштым.
Касли.
Миасс. Старый Город.
Миасс (Автозавод и Машгородок) и Златоуст (Машзавод).
Сатка. Старая Сатка.
Сатка. Магнезит.
Пороги.
Катав-Ивановск.
Усть-Катав.
Пензенская область.
Пенза. Общий колорит.
Пенза. Нижний город.
Пенза. Верхний город.
Пенза. Разное.
Заречный и музей атомного оружия.

В прошлой частия рассказал о видах и особенностях Пензы, а теперь погуляем по её центру. В наше время таковым можно считать Нижний город, раскинувшийся от вокзала до гор. Примечателен он не только и даже не столько архитектурой, сколько всякими колоритными деталями, коими в принципе богата Пенза.

Старая Пенза нанизана на три параллельные Суре улицы, меняющие названия после подъёма на склон. В Нижнем городе это улицы Кирова, Московская и Володарского. Появившиеся на карте ещё в 18 веке, первоначально они были соответственно Нижне-Посадской, Средне-Посадской и Верхне-Посадской, что исчерпывающе говорит о происхождении Нижнего города. Но крепость на холмах канула в Лету, посад стал не актуален, и триптих сменился на 1-я Спасская, 2-я Спасская и Лекарская. Наконец, в начале 19 века власти поняли, что номерные улицы в центре - не солидно, и 2-я Спасская стала Московской. С той поры она единственная сохранила название (лишь в 1919-37 была Интернациональной), и ныне в Пензе главная. Её "старо-невский" - небольшой участок в привокзальной промзоне, между ДКЖД и Дрожжевым заводом, но здесь уже видно, как со сменой направления в перспективе появляется Собор:

2.


До храма Всемилостивого Спаса на гору мы в этот раз не дойдём, но господствует он буквально над ВСЕЙ Пензой, а не только над её историческом центром. И на мой взгляд - очень оживил её пейзаж: это ещё не законченная реплика губернского собора начала 19 века, снесённого примерно в те же годы, когда построили эту сталинку на углу.

2а.


Первый квартал "прямой" Московской впечатляет обилием кафешек, банков, клиник, букмекерских контор и припаркованных машин. Одно слово - Гостиный двор, как называют это место по угловому зданию:

3.


Здесь нашлась совсем не пензенская "фишка" - расписная подворотня:

4.


А в перспективе улицы Бакунина в сторону Суры открывается такой вот донельзя азиатский вид - кажется, в Каире или Тегеране вдруг испортилась погода! Там на добрых полкилометра раскинулся Центральный рынок, своими масштабами заставляющий вспомнить не Украину даже, а Среднюю Азию.

5.


Тем более и нависает над ним минарет: на узкой полоске земли, зажатой между базаром и Сурой, перед Бакунинским мостом пристроилась Соборная мечеть. С конца 19 века здесь располагался Татарский квартал - на самом деле всего лишь несколько усадеб татарских купцов и ахунов, поселившихся друг к другу поближе и быстро породнившихся через браки. Одним из последних русских владельцев в этом квартале был купец Дмитрий Тихомиров, построивший свою усадьбу в 1887 году. Но уже в 1891 году он продал её татарке Хабиб Джмаль Тенишевой, чей муж был управляющим на суконной фабрике в Кузнецке. Фабрика поставляла сукно для российской армии, и вот в крупной партии обнаружился брак. Над Мухаметшерифом Тенишевым нависла угроза в лучшем случае сумы, а в худшем и тюрьмы, и пока он решал дела, его супруга взывала к Аллаху. В итоге всё разрешилось, и в благодарность за это Тенишева решила построить мечеть. Усадьба Тихомировых была в основном деревянной с единственным каменным флигелем, который и переделали под мечеть в 1894 году. Другие постройки усадьбы, надо заметить, простояли весь ХХ-й век и пожить в них довелось цвету пензенской татарской интеллигенции, но в постсоветское время деревянные главный дом и флигеля один за другим погибли. Мечеть же при Советах успела послужить татарской школой и жилым домом. Подробнее история усадьбы рассказана здесь.

6.


Соседний дом у Бакунинского моста напоминает о Татарском квартале всем своим ориентальным видом:

7.


Но я проезжал там только на машине - пешком от Московской ещё попробуй продерись через базар! На улице Кирова к нему прилегают ЦУМ и бывшая авиакасса:

8.


Но мы идём на Московскую, участок которой от Бакунина до Горького даже "арбатом"-то не назвать - пешеходная зона тут с 1978 года, одна из первых в СССР. Её открывает широкая безымянная площадь, которую можно было бы назвать и площадью Белинского, и Театральной. На заднем плане - здание Гостиного двора 1860-х годов с третьим этажом 1890-х:

9.


А Пензенский драмтеатр имени Луначарского был построен ещё в 1916 году как Народный дом, к 1920 году через театральный кружок превратившись в полноценный региональный театр. В 1961-64 годах здание было перестроено и порядком расширено, так что к 2000-м годам представляло собой типичную советскую бетонную коробку с парой барельефов на фасаде. Но тот театр сгорел в 2008 году (к счастью, без жертв), да так, что осталось его лишь снести и построить заново. Получился ни в коем случае не шедевр, но безусловно эталон постсоветской архитектуры начала 21 века.

10.


Напротив театра - памятник Виссариону Белинскому (1948-54), при виде которого я как недобитый писатель вздрагиваю. Род Белынских происходил из села Белынь Пензенской губернии, и дед Виссариона был священником, отец - лекарем, ну а сам Виссарион - Редактором Всея Руси, пожалуй самой одиозной личностью русской литературы. Тот список классики начала и середины 19 столетия, впоследствии прозванный Золотым веком русской литературы, по сути дела формировал именно он. Родился Виссарион Григорьевич в Финляндии, где его отец несколько лет жил по службе, детство провёл в пензенском городке Чембар (ныне Белинский), в самой Пензе недолго учился в гимназии, а затем отправился покорять Москву. Первый памятник ему здесь поставили ещё в 1911 году, но, уж не знаю специально или в пылу боя, уже в 1918 году его разрушили восставшие белочехи. Советы, однако, явно считали его своим идейным предшественником, да и Виссарионычу, определённо, самому не давали покоя лавры Редактора Всея Руси. Так что даже странно, что новый памятник Белинскому поставили лишь в послевоенное время и даже площадь не назвали в его честь.

11.


Следующие несколько кварталов Московской - классический провинциальный арбат, где уютно даже холодным ветреным днём, когда не ясно, весна на дворе или осень (на самом деле это весна). Отголоски базара продолжаются и дальше - вот например бывший Мясной пассаж (1896-1900), практически архитектурный символ Пензы:

12.


Да и "фишечки" не подводят, как например Памятник Ювелиру (2013) у магазина соответствующей специализации. Прототипом его был ювелир 19 века Владимир Ломоносов, а инициатором - его внук Максим Ломоносов. Кружка с котиком, ложечка в ней, внимательный взгляд - сделан памятник явно с любовью. Потому и приметы в нём есть: сунуть палец в кольцо - к встрече со второй половиной, а посмотреть сквозь кольцо в глаза - к исполнению загаданных желаний.

13.


Почти напротив ни к селу ни к городу, торцом к Московской стоит сталинка областной администрации. Проект её очень типовой, и со двора такие интереснее, чем с фасада:

14.


Площадь Ленина к Московской улице словно наспех пришита. Напротив администрации ещё один, на этот раз Рыбный пассаж (1900):

15.


У площади Ленина Московскую пересекает длинный бульвар, со стороны Суры называющийся улицей Славы. В скверике - несколько глыб с уральского Таганая, названных тут "камнем Солнца и Любви":

16.


Да какие-то воздушные замки впридачу:

16а.


У реки - площадь Славы с монументом "Росток" (1967), большинству пензенцев известным как Заноза. Он был на позапрошлом кадре, а вот барельеф у подножья:

17.


С новостройкой (2006) же на заднем плане связана своя история - по идее таких должен был быть целый квартал на месте ряда старых домиков. В квартале том завелись бомжи, все как на подбор из Средней Азии и не умеющие обращаться с огнём. Один из сгоревших домов оказался памятником архитектуры, общественность возмутилась, суд и кризис приостановили стройку, а из Москвы как супермен в красном плаще прилетел Сергей Пенкин, сам вообще-то уроженец Пензы, и на свои деньги взялся восстанавливать дом.

18.


Куда интереснее отсюда смотрится сама Сура, её участок между Бакунинским мостом и пешеходным мостом Дружбы. Заречные набережные расписаны граффити на тему регионального патриотизма:

19.


А за ними - то заброшенный клуб в оригинальном здании советского ресторана "Праздничный", то промзона с очередной водонапорной башней:

20.


Но вернёмся пока на Московскую мимо внушительного банковского здания 1980-х годов на улице Кирова:

21.


Со стороны, противоположной Суре, бульвар продолжает длинная улица Пушкина. В её начале - забавный памятник "Шкатулка русских пословиц" (2010), подаренный город "Мегафоном":

22.


К которому примыкает сквер Дениса Давыдова - герой Наполеоновской войны в этих краях не родился, а умер: в своём имении Верхняя Маза, тогда входившем в Сызранский уезд Симбирской губернии. В самой же Пензе у него была несчастная любовь к юной племяннице сослуживца, и потому изображён Давыдов в штатском - не как воин, а как поэт. Памятник (1984) до 2002 года стоял в Верхнем городе, но в 1999-м с возрождением Троицкого монастыря оказался за его стеной и вскоре переехал на более видное место.

23.


Здание за сквером раскинулось на целый квартал и интересно, с какой стороны ни взгляни. Его построил в 1870 году купец Похолков, но уже в 1878 хозяином усадьбы стал волжский немец Эмиль Мейерхольд, обустроивший в длинных каменных корпусах винзавод. Тот, впрочем, тоже проработал недолго, и с 1902 года каре усадьбы делили женская гимназия и торговые помещения. Позже тут сменились, наверное, десятки организаций, самой живучей из которых оказалась открытая ещё Похолковым аптека на углу. Но вряд ли вся эта история интересовала бы кого-то кроме местных краеведов, если бы у Эмиля Мейерхольда не было сына Всеволода, вошедшего в историю как театральный режиссёр. Памятник ему - с другой стороны здания, на улице Володарского:

24.


Рядом ещё и его дом-музей:

25.


В деревянном особняке, построенном Мейерхольдами в 1881 году, когда каменная усадьба Похолкова сделалась винзаводом:

26.


По улице Володарского ещё пройдёмся ближе к концу поста, а пока опять вернёмся на Московскую:

27.


Но откровенно говоря, красотой зданий Московская не впечатляет и по мере приближения к южному концу "арбата" на передний план выходят "фишечки". Как например гигантский Градусник, устроенный в 1960 году на брандмауэре старого дома (1911). В принципе он не уникален - "дом под градусом" я видел ещё и в Харькове, но кажется, больше нигде. Ещё один термометр городу подарил "Россельхозбанк", но зачем два градусника в прямой видимости друг от друга - думаю, местные власти не в курсе.

28.


Дом под градусником выходит фасадом на улицу Горького и раскинувшуюся за ней Фонтанную площадь. "Фишечки" только начинаются!

29.


И если сад скульптур вполне типичен и столь же типично бездарен...

30.


...то вот реплика (2000) картины Эдуарда Мане "За кружкой пива" уже интереснее:

31.


Так как сама сделана из пивных пробок! Это реклама пивзавода "Визит" в Кузнецке - старинном городке у дороги в Самару. Но на заднем плане кадра выше - модерновый дом Кармазовой на улице Кирова, а за ним - пензенский пивзавод "Самко". Я сам пиво не пью, и потому даже не знал до комментариев к прошлой части, что местное пиво - самая известная в остальной России пензенская сущность.

31а.


А услышав в сквере за площадью "ку-ку!", не пугайтесь за своё психическое здоровье - с 1974 года тут стоят самые настоящие Часы с кукушкой:

32.


К которым мы совершенно случайно подошли ровно в 12 часов:

33.


Куда больше основания беспокоиться о психическом здоровье даёт неподготовленная встреча с вот этой мозаикой. Как заметил один из заезжих блоггеров - "не удивлюсь, если в Пензе детей пугают не цыганами и не милицией, а вот эти мужиком". Мозаика (1973) посвящена вполне конкретному эпизоду - Канадиевскому восстанию. Вообще, соседство униженного помещиками Черноземья с вольницей Поволжья всегда было взрывоопасным: и "мужицкому царю" Емельке Пугачёву мало где радовались так, как здесь (вплоть до перехода помещиков на сторону повстанцев!), и в 19 веке крестьянские бунты случались порой. Канадиевское восстание в окрестностях уже упоминавшего Чембара началось в 1861 году с отменой крепостного права. Что половинчатость этой реформы, оставившая крестьян на несколько поколений вперёд должными тем же помещикам, и сгубила в итоге царскую Россию - истина давно уже прописная. И крестьяне сёл Черногай и Студёнка это поняли сразу. Когда зачитали им манифест, мужики зароптали, и быстро промеж них пошёл слух, будто барин хитрит и вместо настоящего манифеста о даровании воли безграничной зачитывает свой, подложный. Вдохновителем дальнейших событий стал молоканин Леонтий Егоров, от имени великого князя Константина Павловича (это которого ещё декабристы поддерживали вместо Николая Первого) призвавший убивать всех помещиков и чиновников, которые скрывают "настоящую царскую волю" от крестьян. Бунт охватил несколько сёл в двух уездах, крупнейшим из которых стала Канадиевка, и был в итоге подавлен армией. Причём весьма жестоко: погибло в столкновениях 14 крестьян, ещё несколько десятков были серьёзно ранены, а больше сотни - отправились на каторгу в Сибирь. Но для советской власти, каким-то странным образом забывшей про Кыштымское восстание рабочих, Канадиевское восстание стало едва ли не точкой отсчёта: символом повстанцев был Красный Флаг, под которым по просёлочным дорогам разъезжали телеги с глашатаями, звавшими на бунт.

34.


Но главное даже не это. Приглядитесь к мозаике хорошенько - у мужика во рту вторая пара челюстей!

35.


Дальше Московская уходит в гору, и в перспективе её с обратной стороны поднимается ТЭЦ. Выше мы пойдём в следующей части, а пока...

36.


...пока пройдёмся по другим главным улицам бывшего посада. Границу Нижнего и Верхнего города я бы провёл по улице Кураева, переходящей в огромный Мост Фубхухо - о том, что это слово значит и почему полное название я тут писать не стал, читайте в первой части. Выше моста по улице Кирова начинается Троицкий монастырь, ниже стоит огромное здание Арбитражного суда (2006-10):

37.


И уходит на север, к базару, пожалуй лучший в Пензе кусок старой застройки, который открывает кинотеатр "Олимп" (1915), при Советах переименованный в "Октябрь":

38.


Дальше - уже знакомый дом Кармазовой, и более вычурный дом Солнышкиной (1905). Типичный, в общем-то, губернский город, и хотя не было здесь войны - а цельной среды больше нескольких домиков подряд почти нигде не встретить.

39.


40.


Улица Володарского более интересна не архитектурой, а деталями. И самое пожалуй интересное её здание, помимо особняка Мейерхольдов - это Немецкий дом (1931) на углу улицы Горького, построенный для иностранных специалистов Завода имени Фрунзе. Про ЗиФ, официально делавший велосипеды, керосинки и часы, а на самом деле в первую очередь взрыватели для снарядов, я рассказывал в прошлой части. Работало на нём в 1930-е годы до 40 тысяч человек - из 90 тысяч трудящихся во всей тогдашней Пензе, и очень странно, что в подобном стиле здесь единственный дом, а не целые районы.

41.


За Немецким домом, с колосьями на бетонных фасадах - оригинальная позднесоветская высотка областного Минсельхоза. Напротив - сквер Белых Рос, или вернее "У Белых Рос" по магазину на краю сквера. С тем же успехом он мог бы быть и сквером Чёрного Тюльпана - с 2010 года здесь стоит памятник "афганцам":

42.


И в этой перекличке названий - тоска по дому тех, кого чужая воля бросила на выжженные солнцем горы...

43.


С улицы Горького на Белые Росы глядит синагога. Её история почти та же, что и у мечети: это перестроенный в 1897-1900 годах флигель усадьбы отставного военного, еврейского купца 1-я гильдии Исайи Франта.

44.


Но вернёмся на улицу Володарского да пойдём по ней, как и по Кирова, на север - то есть, в сторону вокзала. Ещё один оригинальный позднесоветский дом - ФСБ. Если на Минсельхозе были колосья, то здесь - повёрнутые окна, которые словно "следят за тобой!".

45.


На перекрёстке с улицей Пушкина - пожалуй, самая монументальная в Пензе сталинка:

46.


Более всего приметная своими деталями:

47.


47а.


Она словно отщипляет от улицы Володарского короткую улицу Гладкова, от запущенности которой на меня повеяло ни то Саратовом, ни то Самарой. Это - промзона губернской Пензы, и красные здания на переднем плане принадлежали мельницам Каргаполова и Ефстифеева:

48.


Мельница Каргополовых во дворе:

49.


Старые склады, занятые пожарной частью:

50.


Но даже в этом мрачном месте Пенза не обходится без "фишечек" - вот например трактор, на самом деле лишь реклама фирмы "Валио", предоставляющей в Пензе услуги спецтехники.

51.


В конце улицы Гладкова - тот самый деревянный домик из прошлой части. А нависающая над всем этим конструкция, похожая на шахтный копер - ни что иное, как многоэтажная парковка строящегося пензенского цирка. Там, видимо гостей встречает увешанный автожелезками дрессировщик, и машины под щёлчок его бича и удалое "алей-гоп!" сами прыгают наверх, в некоторых случаях сделав красивое сальто. Фасад цирка будет с другой стороны, на улице Плеханова, и построить его тут по последнему слову циркового дела - значит, восстановить историческую справедливость: хотя звание "родины русского цирка" закреплено за Саратовом, Пенза имеет на него ничуть не меньше прав. Цирковые представления в России давались с 1760-х годов (это если не брать в расчёт старый добрый балаган), но устраивали их исключительно иностранные гастролёры. В 1873 году у австрийца Эммануэля Беранека выкупили бродячий цирк русские братья Дмитрий, Пётр и Аким Никитины. Но лишь в 1876 году они обосновались в Саратове, где основанный ими цирк действует по сей день. Однако первые три года "Русский цирк братьев Никитиных" действовал именно в Пензе, и уехал отсюда, думается, лишь потому, что в Саратове аудитория была в несколько раз больше.

52.


А в перспективе улицы Гладкова - всё тот же златоглавый собор. В следующей части поднимемся в Верхний город.

ВОЛГО-УРАЛ-2018
Обзор поездкии оглавление серии.
Моя космическая программа. Контекст.
Саратовская область
Гагаринское полеи Лётный городок (Энгельс).
Саратов. Общее.
Саратов. Московская улица.
Саратов. Проспект Кирова.
Саратов. Набережная и улица Рахова.
Саратов. Дома и улицы.
Саратов. Соколовая гора.
Саратов. Западные районы.
Юг области. Немецкое Поволжье - Красноармейск, Усть-Золиха, Каменка.
Юг области. Золотое.
Самарская область.
Сызрань. Советская улица.
Сызрань. Всё остальное.
Самара (2017). Виды с Волги.
Самара. Колорит Старого города.
Самара. Запасная столица.
Самара. Дворы Старого города.
Самара. От Хлебной площади до площади Революции.
Самара. От площади Революции до площади Куйбышева.
Самара. От площади Кубйышева до площади Славы.
Самара. Новый город.
Самара. Безымянка.
Самаракосмическая. Юнгородок и Управленческий.
Самара (2017). Самарский метрополитен.
Чапаевск.
Челябинская область.
Кыштым.
Касли.
Миасс. Старый Город.
Миасс (Автозавод и Машгородок) и Златоуст (Машзавод).
Сатка. Старая Сатка.
Сатка. Магнезит.
Пороги.
Катав-Ивановск.
Усть-Катав.
Пензенская область.
Пенза. Общий колорит.
Пенза. Нижний город.
Пенза. Верхний город.
Пенза. Разное.
Заречный и музей атомного оружия.

Термины "Нижний город" и "Верхний город" у пензенцев не в ходу - для местных всё это либо просто центр, либо совокупность более мелких локаций. Но как ещё называть два старинных района, разделённых крутым склоном выше любого из их зданий? По Нижнему городу мы гуляли в прошлой части, а теперь отправимся наверх, по лестнице улиц на склоне Боевой горы. И если современный центр Пензы лежит скорее внизу, то исторический - в первую очередь на этих склонах.

Раз уж на заглавный кадр я поставил провокационную фотку, то с места её происхождения и начнём - ну, чтобы вы могли побежать в комментарии ругаться, не утруждая себя чтением остального поста. Да, в Пензе действительно есть памятник Сталину, и стоит он с 2015 года во дворике местного офиса КПРФ, гордо именующего себя Сталинский центр. Территория как бы частная, ставить можно что угодно, а на вопрос "а если бы они Гитлера поставили?!" всегда можно ответить "так вы наших дедов с фашистами проклятыми равняете?!". Я не равняю, но и памятник не одобряю: больная тема для общества, зачем её лишний раз ворошить?

2.


Верхний город, как и Нижний, нанизан на параллельные Суре улицы, каждая из которых не только существенно выше предыдущей, но и от Нижнего города отделена гораздо более крутым склоном. Это уже нам знакомые улицы Кирова, упирающаяся в собор Московская, переходящая в Советскую улица Володарского и ещё не знакомая Красная - историческая застройка в Верхнем городе обширнее, чем в Нижнем, а потому и главных улиц тут не три, а четыре. Границу двух районов я бы провёл по улице Василия Кураева (местного подавителя белочешских и крестьянских восстаний), переходящей в новый мост через Суру, о чрезвычайно забористом названии которого и его происхождении я рассказывал в первой части. И Сталинский центр стоит почти что на углу Кураева и Кирова, а дальше вдоль последней тянется Троицкий монастырь:

3.


Женская обитель под горой зародилась в 1692 году, но в ХХ веке были утрачены её старейшие постройки - колокольня (1770) и Троицкая церковь (1746-47):

3а.


Причём если первую снесли при Советах, то вторую - в 1900 году, чтобы построить новый Троицкий храм (1911) на её месте:

4.


5.


Рядом - церковь Святого Духа (1858-59):

6.


А своим расположением в тихом дворе у шумных улиц Троицкий монастырь более всего напомнил мне московские обители типа Высоко-Петровского монастыря. Внутри, как и бывает обычно в женским монастырях, марафет и цветочки, а фотографировать запрещено только в храмах - это, напротив, для женских обителей редкая вольность.

7.


Около Троицкого монастыря началось моё знакомство с Пензой в 2017 году, когда мы заночевали здесь по пути с Мангышлака. В гостинице "Вояж", во-первых отличной, а во-вторых селящей на 12 часов за пол-цены. Расположена она где-то в тихом переулке между монастырём и военным госпиталем. Последний был построен в конце 18 века как усадьба вице-губернатора, а с 1850-х годов и до революции служил семинарией, среди учеников которой были историк Василий Ключевский и врач Николай Бурденко. Не исключаю, что последний и предложил отдать свою альма-матер медицине:

8.


Напротив - бывшее Народное училище (1792), позже гимназия. В ней в 1825-29 годах учился Виссарион Белинский, да на последнем курсе бросил и уехал покорять Москву. Поэтому с 1989 года здесь Литературный музей:

9.


Дальше по бывшей 1-я Спасской (то есть Кирова) - Законодательное собрание Пензенской области, изначально (1794-96) бывшее другим собранием - Дворянским. В 1918-36 годах его занимал Дворец Труда, в 1936-87 - Дом пионеров, затем ТЮЗ, а в начале 21 века область отреставрировала обветшалое здание и забрала его себе. В соседнем особнячке с 1983 года обитает такой пензенский аттракцион, как Музей одной картины. Картина в нём, разумеется, периодически обновляется, а 40-минутная экскурсия представляет собой киносеанс на экране-занавесе, последующий рассказ о картине и возможность напоследок её самостоятельно осмотреть вблизи.

10.


Рядом - памятник Первопоселенцу (1980), у которого в одной руке плуг, а в другой - пика. В народе "Мужик с Конём" или даже "Мужик продаёт лошадь":

11.


Вокруг памятника - смотровая площадка, а прямо под ней Спасо-Преображенский мужской монастырь (1689), по сути дела представляющий собой единственный Спасо-Преображенский храм (1735-5) с пристроенным жилым корпусом. Зато - старейшее здание города:

12.


На горизонте кадра выше - небезыинтересный новый район Спутник, куда доедем в следующей части. А здесь впечатляют и сами дворы на краю, над обитаемым островом Пески в русле Суры (см. первую часть):

13.


Напротив Мужика с конём - отмеченные деревянной стелой остатки вала Пензенской крепости, которую заложил здесь в 1663 году воевода Юрий Котранский. А над валом - корпус Присутственных мест (1786-87), из-за которого выглядывает главка Спасского собора:

14.


Следующая от Суры улица - Московская. В прошлой части она была в центре внимания - фактически она в Пензе главная, тем более что больше половины её с 1978 года пешеходная. Но в гору Московская поднимается вновь проезжей, а в общем довольно рыхлая внизу старая застройка сливается в отличный единый фасад.

15.


Более интересный деталями. Кстати, по нумерации это не конец улицы, а начало.

15а.


Эти львы (вернее, грифоны) отмечают бывшую аптеку Константина Бартмера:

16.


Эти - весьма загадочный дом, в списках памятников архитектуры не значащийся:

17.


А эти - на доходнике Вярвильского, более известном как "Орлёнок" - по кукольному театру, который в 1990-х сменился магазином:

17а.


Напротив - вдруг, японские мотивы! Не волнуйтесь, я в курсе, что это новодел. Но так же странно смотрелся на момент своей постройки московский Чайный домик на Мясницкой:

18.


Цветастый двор с пугающе низкой подворотней. Хотя вообще-то Пенза не чета Самареи интересных дворов в ней немного:

19.


Выше по Московской:

20.


Последний дом с круглым фасадом известен как магазин Будылина, хотя построен был определённо раньше 1860-х, когда таковой в нём разместился. Название, однако, запомнилось и сквозь советскую эпоху - теперь тут ресторан "Будылин".

21.


А выше Московская входит в самое сердце Пензы - квартал вокруг Спасского собора, висевшего в перспективах улиц всю прошлую часть. Как пилоны ворот, его открывают два памятника - справа (на кадре выше он слева) Грот, постамент недостроенного из-за русской-японской войны монумента Александру II. Слева - Камень Пугачёва, поставленный при Советах в честь триумфального въезда Мужицкого царя в открывший ему ворота город. Хотя Пугачёвщина началась в далёких степях между Волгой и Яиком, тамошние крепости с повстанцами сражались, а вот знакомые с помещичьим ярмом Пенза и Саранск встречали мятяженых атаманов с распростёртыми объятиями. Доходило до того, что повстанцев поддерживали сами помещики, как правило надеясь решить таким образом свои конфликты с соседями по принципу "не можешь предотвратить - возглавь". Но помогало им это редко...

22.


Ещё тут стояла Никольская церковь (1727-35), бывшая старейшим зданием Пензы. Тут вид на север, на заднем плане можно разглядеть татарскую мечеть:

23а.


Теперь на месте церкви - сталинка кинотеатра "Родина":

23.


А над всем этим вымахал собор Всемилостивого Спаса, воссоздание которого ещё идёт. Может быть, потому и откладывал я посещение Пензы так долго (ведь это последний мой областной центр Европейской части России!), что ждал воссоздания этого собора - с ним довольно средненький в общем-то город обрёл цельность и зрелищность. Собор виден реально со всех концов Пензы, даже с далёких окраин, и вблизи он смотрится откровенно непривычно.

24.


Деревянный храм Всемилостивого Спаса на этом месте был заложен ещё в 1663 году - как часть Пензенской крепости. В 1717 году он впервые отстроился в камне, а с превращением Пензы губернский город и её исходном объекту подобало новое лицо. В 1790-99 годах возвели колокольню, в 1815 году снесли старый храм, а к 1832 построили новый. Реплика стала больше (59 метров по центральному кресту, 82 по колокольне), как впрочем и весь остальной город. Но как ни странно, получилась даже изящнее оригинала - у того и колокольня была поприземистее, и сам храм посундучнее - крыша площе, главки мельче.

24а.


Выше собора - Архиерейский дом конца 18 века, строившийся для губернатора. Но губернию упраздняли в 1796-1801 годах, а епархию - нет. В 1857 году к дому пристроили церковь Иннокентия Московского:

25.


И думаю, не стоит пояснять, почему холм Верхнего города в дореволюционной Пензе называли Поповой горой?

26.


А Боевой гора сделалась при Советах, потому что именно за неё в конце мая 1918 году развернулись бои красного гарнизона с восставшими белочехами. Последние были вооружены до зубов, и медленно ехали по железной дороге к Владивостоку, чтобы эвакуироваться домой. Чешские эшелоны растянулись по всему Транссибу, и с их мятежа 17 мая на станции Челябинск по сути дела началась горячая фаза Гражданской войны. Но в основном заполыхали города Заволжья, Урала и Сибири, и наверное даже здесь всё прошло бы тихо, если бы красные не решили разоружить чешский эшелон, застрявший на станции Пенза-3 (опять же см. первую часть). На два дня город охватили уличные бои, белочехи штурмовали Попову гору, а красные с её склонов умудрились обстрелять пол-города, но позиций так и не удержали. Показательно, что лучше всего сражались тогда красночехи и латыши, ну а белочехи, заняв город, даже не выставили здесь гарнизона и двинулись освобождать Сызрань с Самарой. Пенза вернулась под контроль красных, а в 1920 году у некрополя защитников Поповой горы был поставлен памятник тем событиям.

27.


Стоит он по сути дела на опушке сквера Лермонтова, как называется южная часть присоборного квартала. В сквере - часовня (1913) к 300-летию Романовых, которую при Советах обкарнали до состояния будки...

28.


... и памятник Лермонтову (1892), поставленный чуть позже, чем в Пятигорске. Из множества "великих земляков" в Пензе ни один не стал объектом культа, и Лермонтов тут скорее первый среди равных, а может даже и второй после Белинского. В первую очередь с "ночным светилом русской литературы" ассоциируется романтический Кавказ.

29.


Главный памятник поэту в этом городе - Библиотека имени Лермонтова, построенная в 1914-28 годах, с перерывом на превращение горы из Поповой в Боевую:

30.


Сталинка на заднем плане - на улице Кирова. Перпендикулярно нашей четвёрке спускается улица Лермонтова:

31.


Самая примечательное здание на которой - художественное училище имени Константина Савицкого, в таком качестве и построенное в 1894-97 годах:

32.


Выше по ней - памятник Карлу Марксу (1960). Улица Маркса спускается с другой стороны присоборного района, но и стоял этот бюст раньше на месте собора. А его предшественник, поставленный в 1918 году, вообще был чуть ли не первым памятником Марксу в мире:

33.


Напротив памятника - Пензенская женская гимназия (1903):

34.


Ныне её занимает ПНИЭИ, Пензенский научно-исследовательский электротехнический институт. В городе он имеет репутацию место неимоверно секретного и загадочного, что немудрено - занимаются здесь средствами защиты информации, которыми пользуются военные, спецслужбы и банки. Вот эту дверь, говорят, никто никогда не видел открытой:

34а.


Выше ПНИЭИ - мединститут Пензенского университета. Корпус его, судя по виду, 1920-х годов, и может быть это редкий памятник советской пензенской губернии (в 1928-39 годах она упразднялась, а Пенза была райцентром Тамбовщины). А может и наоборот - ободранная сталинка конца 1950-х?

35.


Дальше мы пойдём не вверх, а вниз - если со стороны Суры сквер у собора ограничивают дома по улице Кирова, то выше по Боевой горе границей служит короткая Советская улица, продолжающая знакомую нам по прошлой части улицу Володарского (бывшая Лекарская). В прямой видимости от Архиерейского дома стоит Губернаторский дом, построенный в 1790 году как усадьба статского советника Колокольцева, с восстановлением губернии отданная её главе.

36.


С советских времён это оплот художников - раньше тут была художественная школа, а с 2011 года художественный музей:

37.


Впечатляющий буйством художественных фантазий своего дворика:

38.


Здесь же и памятник Константину Савицкому (2011). Родился этот художник-передвижник в Таганроге, а в Пензе умер - в должности директора местной картинной галереи, основанной в 1892 году. Деньги на её создание и приглашение для Савицкого завещал бывший губернатор, генерал-лейтенант Николай Селивёрстов, убитый в Париже поляком.

39.


Основное здание художественного музея - по соседству, и вид его художественный просто донельзя:

40.


Но изначально это был Крестьянский банк (1912):

40а.


За перекрёстком Советская улица переходит в улицу Володарского. Красное здание - гимназия "Ступени", бывшее Реальное училище (1900-04), а жёлтое напротив него - усадьба Столыпиных конца 18 века, где в 1817 года гостил Лермонтов с бабушкой.

41.


А рядом - внезапно, якорь! К выпрыгивающим из-за каждого угла якорям я успел привыкнуть на Дальнем Востоке, однако в Пензе я побывал всё же на полгода раньше. Табличка рядом повествует о мореплавателях, хоть какое-то отношение имевших к Пензе: у маркиза де Траверсе, морского министра начала 19 века, было имением в Пензенской губернии, судовой врач в экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева к берегам Антарктиды Николай Галкин в этих краях вышел на покой, а Лаврентий Загоскин (исследователь Русской Америки), Константин Бадигин (капитан ледокола "Седов") и Евгений Сузюмов (исследовал Арктику и Тихий океан) были из Пензенской области родом.

42.


Ниже по Володарского начинаются теремки - вот это, например, был построен в 1875 году:

43.


Об этих двух я ничего не нашёл, но они и без исторической справки впечатляют... хотя и смахивают на новоделы, честно говоря:

44.


45.


46.


В новодельности этого здания я практически уверен и внутри оно наверняка каменное, но честно говоря, побольше бы так новоделали!

47.


А вот этот дом стоит ниже улицы Кураева - склон Боевой горы не перпендикулярен Суре, а идёт наискось ней. Сейчас здесь Дом учителя:

48.


В котором сложно признать бывший костёл Непорочного Зачатия Девы Марии (1901-06). Как и мечеть с синагогой из прошлой части, он был перестроен из флигеля усадьбы. В данном случае - усадьбы Устиньи Сабуровой, которую выкупила католическая община Пензы.

48а.


Я не успел рассказать о Пензе в своём космическом цикле, но между тем, здесь тоже есть головное предприятие "Роскосмоса" - нависающий над теремками с другой стороны улицы НИИФИ, Институт физических измерений, занимающийся разработкой различных датчиков для космической техники.

49.


Не знаю точно, что он занимает (какая-нибудь гимназия опять. наверное), но обосновался НИИФИ здесь в 1960 году как филиал ЦНИИмаш (см. Королёв), а в 1976 выделился в самостоятельное предприятие. Раскинулись его владения на целый квартал, и вверх, к Красной улице, институт обращён позднесоветскими корпусами.

49а.


Красная улица, некогда Дворянская - последняя в этом районе. Потому что склон её и сейчас многим машина даётся с трудом, а по следующей улице на гору было бы просто не въехать. Здесь есть епархиальное женское училище в бывшем доме губернатора Панчулидзева, но интереснее стоящее напротив общежитие - его занимает краеведческий музей, созданный в 1905-11 годах. Внутрь я не пошёл, а у входа половецкие каменные бабы из распаханных степей и пара лёгких 122-миллиметровых гаубиц 1910 года, участвовавших в боях с белочехами.

50.


Ещё тут есть деревянный дом Дурново. Обратите внимание, что купол Спасского собора - далеко внизу:

51.


Неподалёку стояла Александровская кирха, переделанная в 1837 годах опять же из флигеля чьей-то усадьбы:

51а.


А коробчатого вида мужская гимназия (1847-51) когда-то буквально венчала город. Преподавал в ней в 1855-63 годах Илья Ульянов, а в 1861 он здесь же познакомился с приехавшей в гости к сестре Марией Бланк из Златоуста да вскоре на ней женился. Памятник родителям Ленина поставлен в юбилейном 1870 году, но гимназия названа не в честь кого-то из Ульяновых, а в честь Виссариона Белинского - хоть и в другом он здании учился (которое на фото №9), а формально в этой же гимназии до её переезда наверх.

52.


Да и буквально за гимназией начинается Парк Белинского выше по горе. Но туда, а также на юг Старой Пензы и по окраинным районам, отправимся в следующей части.

52а.


ВОЛГО-УРАЛ-2018
Обзор поездкии оглавление серии.
Моя космическая программа. Контекст.
Саратовская область
Гагаринское полеи Лётный городок (Энгельс).
Саратов. Общее.
Саратов. Московская улица.
Саратов. Проспект Кирова.
Саратов. Набережная и улица Рахова.
Саратов. Дома и улицы.
Саратов. Соколовая гора.
Саратов. Западные районы.
Юг области. Немецкое Поволжье - Красноармейск, Усть-Золиха, Каменка.
Юг области. Золотое.
Самарская область.
Сызрань. Советская улица.
Сызрань. Всё остальное.
Самара (2017). Виды с Волги.
Самара. Колорит Старого города.
Самара. Запасная столица.
Самара. Дворы Старого города.
Самара. От Хлебной площади до площади Революции.
Самара. От площади Революции до площади Куйбышева.
Самара. От площади Кубйышева до площади Славы.
Самара. Новый город.
Самара. Безымянка.
Самаракосмическая. Юнгородок и Управленческий.
Самара (2017). Самарский метрополитен.
Чапаевск.
Челябинская область.
Кыштым.
Касли.
Миасс. Старый Город.
Миасс (Автозавод и Машгородок) и Златоуст (Машзавод).
Сатка. Старая Сатка.
Сатка. Магнезит.
Пороги.
Катав-Ивановск.
Усть-Катав.
Пензенская область.
Пенза. Общий колорит.
Пенза. Нижний город.
Пенза. Верхний город.
Пенза. Разное.
Заречный и музей атомного оружия.

Нередкий сюжет для поста - "последняя часть о том, что не влезло в предыдущие". Предыдущими частями о Пензе были рассказ о городе в целомс видами северных промышленных районов, о Нижнем городевдоль "арбата" Московской улицы и о Верхнем городе на Боевой горе. Отдельно, чтобы это не стало самым популярным комментарием, оговорюсь: "терминов Верхний и Нижний город в Пензе НЕТ и НИКОГДА НЕ БЫЛО, автор их выдумал!". А не влезли в те посты вершина Боевой горы с парком Белинского, куда ведёт канатная дорога; южные районы центра с самым пышным в Пензе теремком; Ахуны и Детская железная дорога за Сурой и необычный для современной России район Спутник за Пензой.

Из запретного Заречного, где я ночевал и откуда до сих пор жду согласования на некоторые фотографии, в Пензу есть прямая дорога. Но на первый раз мы поехали чуть более кружным путём через Ахуны - обособленное пензенское предместье в великолепном сосновом бору. Ахун - это "сан" мусульманского "духовенства" (всё в кавычках, так как там эти термины не в хду) в России и шиитских странах, глава даруги (единица уровня православного благочиния) или городской общины, и пензенским ахуном конца 19 века был Шарафетдин Потеев. Вокруг него сплотился показанный в первой части Татарский квартал, а в 1898 году ахун купил участок леса за Сурой для обустройства в нём кумысной фермы. Рядом стали селиться те, кто побогаче, и в обще в начале ХХ века Ахуны превратились в "домашний" пензенский курорт.

2.


Улицы Ахун носят названия вроде Конезаводской, Питомниковой, Подлесной или Ягодной, и улица Грибоедова в таком окружении ассоциируется вовсе не с "Горем от ума". Ещё там есть дендрарий, санаторий и несколько старинных деревянных дач, о которых, увы, мы на момент поездки не знали.

2а.


Поэтому главной достопримечательностью Ахун для меня стала деревянная Никольская церковь (1992-97) у дороги:

3.


Ахуны стоят на Старой Суре - о том, как в городе подменили реку, я также рассказывал в первой части: раньше Пенза-река впадала в Суру ниже Пензы-города, а теперь - выше. В междуречье "новой" и Старой Суры из показанного ранее находится станция Пенза-3, а ближе к окраине - Пензенская детская железная дорога. Так, если кто вдруг не знает, называют узкоколейки, строившиеся во многих городах для обучения юных железнодорожников. Работают они в основном летом, но и стылой весной ТУ2 стоит на путях:

4.


Пущенная в 1985 году, Пензенская ДЖД - не самая маленькая (2,5км), очень простая (линия между станция Сосновка и Пионерская да кольцо у депо) и не примечательна, кажется, вообще ничем: ни колеёй (как в Красноярске), ни паровозами (как в Киеве), ни живописностью (как в Оренбурге), ни архитектурой (как в Днепреили Нижнем Новгороде), ни длиной (как в Питере, Запорожье, Свободном), ни предысторией (как во Львове), и даже в Лисках, прежде казавшихся мне эталоном простоты ДЖДшки, всё это смотрится как-то повеселее. В общем, специально я бы сюда не поехал, но раз уж мимо проезжали - то почему бы и не зайти?

5.


О северных районахПензы я много рассказывал в первой части - там стоял легендарный ЗиФ, официально Велозавод имени Фрунзе, на самом деле делавший элементы боеприпасов. Лучший, пожалуй, памятник сурового пензенского севера - это ЗиФовская водонапорка, самая высокая в Российской империи. Стекляшка библиотеки или новая мечеть о двух минаретах - всё это тоже север. Упустил из виду в первой части я разве что проспект Победы, по которому мы покидали Пензу в 2017 году, возвращаясь на джипе с далёкого Мангышлака. На нём стоят мемориал Боевой и Трудовой Славы (1975), к покидающим город обращённый спиной, самолёт Су-9 на постаменте и стела с орденом "Победа" (1985):

6.


Её не стоит путать со стелой "Герб СССР", установленной видимо тогда же совсем рядом с центром, на улице Пушкина в квартале от дома Мейерхольдов и двух кварталах от площади Ленина (см. вторую часть). Рядом - внушительное здание гостиницы "Интурист", начатого ещё в 1986 году долгостроя.

7.


Здесь - та часть городского центра, где почти нет старых домов, которые ломать запрещено, а ремонтировать дорого. Иными словами - пожалуй, самый пафосный пензенский район. Но вот на Большой Радищевской, к которой герб обращён ребром, стоит явно необычное заброшенное здание:

8.


Это нижняя станция канатной дороги, построенной в не самом хлебном 1994 году. Возможно, с какими-то ошибками: канатка регулярно застревала в самом разгаре работы, и снимать её пленников спасательной вышкой часто оказывалось быстрее, чем устранять неисправность. Было дело - застряла там свадьба в шикарных костюмах, а тут ещё и хлынул дождь, но последней каплей, кажется, стала остановка канатки в холодный день, для многих пассажиров обернувшаяся испорченным здоровьем. В 2000 году канатка встала окончательно и заброшенной существует уже втрое дольше, чем действующей. Кабинки сняты и аккуратно расставлены на нижней станции, оборудование ещё рабочее, расконсервировать линию вроде бы не так уж сложно, возвращаются к этому вопросу регулярно, да только не происходит в итоге ничего. Блоггеры сетуют на коррупцию - дескать, зачем на канатку тратиться, если ещё не куплены "вторая вилла и третий лексус", но у встречавшего меня человека другое мнение (высказанное, впрочем, не об этой ситуации, а о чиновничестве в целом) - не коррупция мешает развитию России, а страх ответственности, помноженный на вечное "как бы чего ни вышло". На лексус отпилить денежек куда как проще с завышенной сметы ремонта, но никто не хочет оказаться крайним, если восстановленная канатка вновь начнёт застревать.

9.


Поэтому пока канатная дорога - лишь одна из множества "фишечек", так оживляющих облик Пензы. Ведёт она, конечно же, на Боевую гору, в парк Белинского:

10.


Проходя над длинной деревянной улицей Ключевского:

11.


Которая фактически тупик - склон горы здесь слишком крут, чтобы туда могла заехать и машина в наши дни, и лошадь в губернские годы:

12.


Самый отреставрированный домик - это музей Василия Ключевского, который провёл в Пензе детство и юность, окончил семинарию и уехал в Москву, впоследствии сделавшись классиком русской исторической науки.

12а.


Но много на улице и других резных деревянных домов, которым не так повезло с бывшим жителем:

13.


Чуть менее крутой путь в Парк Белинского - по Тропе Здоровья, проложенной в 1981 году из центра Пенза через Боевую гору в микрорайоны Западной поляны. Её начало - на улице Красной, на крутом подъёме за "космическим" НИИФИ:

14.


Ну а мы в Парк Белинского доехали просто на машине - к воротам его ведёт улица Маркса, поднимающаяся мимо воссозданного Спасского собора. Сквер, разбитый у собора, в губернские времена был известен пензенцам как Нижнее гулянье, а в 1821 году в Шипином бору на вершине Боевой (тогда, конечно же - Поповой) горы, на месте передовых засек Пензенской крепости появилось ещё и Верхнее гулянье, быстро ставшее "визитной карточкой" Пензы. В 1911 году его переименовали в Парк имени Белинского, поставили памятник этому Редактору Всея Руси, понастроили деревянных павильонов со всякими выставками, театрами, синематографами... но всё это сгорело в 1918 году, когда восставшие белочехи брали Попову гору штурмом. При Советах, видимо, парк пытались возродить "как было", и в 1928 году построили в нём пожалуй самое неожиданное здание Пензы - Народную обсерваторию, или просто Деревянный Планетарий. Как и канатка, верхняя станция которой левее границы кадра, он заброшен:

15.


Парк на горе напомнил мне алматинский Кок-Тобе, вот только виды на город тут со всех сторон закрывают деревья. Рядом ещё есть Ботанический сад, но в целом кроме планетария на вершине Боевой горы смотреть особо не на что. Самые интересные объекты - внизу, в конце улицы Ключевского - это родник под резным деревянным порталом и крайне оригинальное советское здание кафе "Самовар". Но я о них не знал, а чужие фото, вместе с историей парка, есть здесь. На другом отроге Боевой горы лежит Мирносицкое кладбище с Успенским соборомначала ХХ века, но мы и туда заехать то ли не успели, то ли позабыли.

16.


Склон горы пугающе крут:

17.


А Антон специально завёз меня на одну из улиц, спускающихся с Боевой горы в северные районы. Зимой машины регулярно скатываются отсюда как санки, вообще не крутя колёсами или даже крутя ими в противоположную сторону:

18.


Над коварной улицей нависает Дворец Пионеров:

19.


Но больше позднесоветская архитектура Пензы мне запомнилась вот этой полукруглой общагой (1992):

20.


Она стоит на южном склоне Боевой горы, на улице Маршала Крылова, разделяющей Пензенский государственный университет и огромную Областную больницу имени Бурденко. К ПГУ общага собственно и относится, а в кампусе его есть и другие интересные здания - эвакуированный в 1943 году из Одессы, университет (тогда - индустриальный институт) разместился в корпусах бывшей семинарии 1890-1900-х годов. Но стоят эти корпуса в глубине территории, посторонним вход туда закрыт (ещё бы, ведь ректор ПГУ - отставной милицейский генерал!), да и откровенно говоря это общежитие мне кажется более интересным.

21.


А вот в больницу Бурденко вход свободный:

22.


Тем более что и сама больница - с историей. Её главный корпус принял первых пациентов в 1846 году:

23.


Есть и официальная достопримечательность - деревянный дом-музей врача Николая Бурденко, перевезённый в 1976 году с речного острова Пески близ центра города (см. первую часть). Как и большинство "великих земляков", Бурденко, этот Пирогов ХХ века, родом был из уездов, а в Пензе учился - в духовном училище и семинарии, ну а дальше, вопреки местным обычаям, не в Москву подался, а в Томск - на медицинский факультет молодого Сибирского университета. Позже он участвовал в нескольких войнах, от медбрата в русско-японскую до светила-инноватора в Великую Отечественную, а последним его делом и вовсе стало расследование Катынской трагедии. К концу войны Николай Нилович представил доказательства того, что польских пленников НКВД в смоленском лесу убили захватившие лагерь немцы, а сам умер спустя пару лет. Но в 1990 году вину за те события взял на волне Перестройки сам СССР, хотя и бытует в некоторых кругах по сей день точка зрения, что это был самооговор.

24.


Один из старых корпусов переделан в церковь Иоанна Кронштадтского:

25.


А где-то в глубине своей бескрайней территории клиническая больница Бурденко сменяется психиатрической больницей Евграфова с ещё одним корпусом начала ХХ века:

26.


Начав с больницы, до конца поста мы будем двигаться на юг. В старых предместьях, вплотную примыкающих к районам из прошлой части, сохранилось много старины, но всё как-то мелкодисперсно. Вот на улице Калинина, продолжающей улицу Кирова - Покровский собор (1765) с более поздними колокольней и трапезной (1856-57).

27.


Запомнившийся мне необычным крыльцом с ангелочками, словно где-нибудь в Польше:

27а.


Примерно на одной с ним линии, в глубине двора улицы Куйбышева (которая продолжает улицу Володарского) - заброшенная Введенская церковь. Но мы и её обошли стороной. Вот облик южных предместий - редкие старые домики и странные новостройки под старину:

28.


29.


Под историческим центром как бы подводит черту Тамбовская улица, или вернее цепочка улиц Красная Горка, Тамбовской и Водопьянова. У её перекрёстка с улицей Куйбышева - маленький памятник "Проводы" (1985), куда более пронзительный, чем большие и казённые главные мемориалы на проспекте Победы и в центре.

30.


За ним в глубине двора скрывается одна из главных достопримечательностей Пензы - усадьба лесопромышленника Степана Тюрина, лучший из деревянных теремков Пензы, а то и всего Поволжья. Во внешний мир глядит простенький флигелёк:

31.


А сам особняк Тюрина - за оградой. Почему-то принято считать, что он был построен в середине 19 века, но тут и по архитектуре очевидная ропетовщина, и хозяин родился в 1846 году. Ну а нарезал всех этих кружев лесопромышленник (вернее, его мастера), конечно, чтобы заказчики видели - Степан Тюрин в древесине толк знает!

32.


Не такая уж в общем и редкость - другой теремок лесозаводчика я уже как-то показывал в Калуге, да и Дом с химерами в Киевевсего лишь рекламирует цемент.

32а.


Внутри ещё и интерьеры сохранились, и увидеть их нетрудно - с 1976 года годов здесь обитает музей народного творчества:

33.


Отсюда уже рукой подать до Тамбовской заставы (1757) - когда-то такие пары обелисков отмечали выезды из всех крупных городов, были типовым "въездным знаком" того времени, но сохранились из них единицы. Тут и вовсе реплика (1976):

34.


Однако за заставу город явно вышел ещё до революции. Вот школа в стиле модерн:

35.


35а.


И Митрофановское кладбище с церковью Митрофана Воронежского (1836):

36.


Если же по пути на юг держаться Суры, то упрёшься в промзону, явно сложившуюся уже при Советах. Заводов-гигантов в Пензе нет со времён упадка ЗиФа и в основном на экономической карте России она представлена всяким мелким машиностроением. Велозавод и часовая "Заря" словно рассыпались, как новгородской Вечевой колокол на колокольчики Валдая, на множество мастерских и мелких заводиков, где делают на всю Россию, например, музыкальное оборудование.

37.


А вот завод "Электромеханика" выпускает средства контроля и слежения - это отголоски уже ПО "Старт" в Заречном:

38.


Соседняя "Эра" в глубоком упадке, если не сказать - коме. У неё была такая экзотическая специализация, как производство авиационных тренажёров для обучения лётчиков. Но само собой, в постсоветские десятилетия авиатренажёры отправились туда же, куда и весь наш гражданский авиапром.

39.


Соседний "Пензамаш" вроде живой, и памятник у перекрёстка напоминает, что в войну здесь клепали "Катюши":

40.


До 1930-х годов на месте промзоны располагался Спасо-Преображенский монастырь, переехавший сюда из центра города (см. прошлую часть) в 1794 году. Колокольня (1798) и собор (1821-28) были довольно красивы, а помимо них тут был ещё и Троицкий храм - снаружи "клон ХХС", но зато внутри - с репликой Вифлеемской пещеры. Теперь от них не осталось следа. Разрушенные Перестройкой заводы на месте разрушенных Советами храмов - всё же грустно бывает ездить по России от этой концентрации потерь.

40а.


Где-то посреди промзоны мы переехали устье Пензы - как уже говорилось, раньше она впадала в Суру ниже города, но в 1940-х годах из-за прорыва плотин Сура изменила русла и отняла у Пензы последние километры перед слиянием. Здесь уже не город был, а село Терновка, посреди которого сохранился небольшой и неказистый Никольский храм (1847-50), судя по архитектуре оставшийся от чьей-нибудь усадьбы:

41.


К Терновке примыкает село Засечное, юридически даже не относящееся к Пензе. Но только ту половина села, что ближе к городу, в обиходе называют Засечным всё реже. Пензенцам она известна как Спутник: за частным сектором Терновки как из под земли вдруг вырастает огромный цветастый район, заставивший меня вспомнить бесчисленные чужие фотографии преуспевшего Китая:

42.


Спутник - весьма впечатляющий проект: несколько лет на окраине Пензы строится по сути дела частный город. Район на 30 000 жителей со всей инфраструктурой от школы и детских садиков до бассейна и дворца спорта. Кажется, для полной автономности осталось запустить тут какое-нибудь инновационное производство, что в Пензе даже не кажется невероятным - рядом ЗАТО Заречный, делающий приборы и средства контроля не только на "Росатом", но и на частных заказчиков, и если уж делать ему филиал на общедоступной земле, то почему бы не здесь?

43.


На Терновском затоне Суры, оставшемся от затопленного прорывом реки карьера, у Спутника даже есть набережная. И столь уютной она получилась, что погулять сюда народ приезжает со всей Пензы:

44.


Больше всего это место напомнило киевскую Оболонь, даром что и там я был в промозглый и ветреный день:

45.


Строительство продолжается - и района, и набережной:

46.


Казарка на велодорожке напомнила мне Хельсинки:

46а.


А вот эта табличка вернула с неба на землю - кто бы объяснил ответственным лицам "Термодома" (компания-строитель Спутника), что газоны давно уже нужны именно за тем, чтобы по ним ходить? Думаю, это вопрос времени: просто те, кто рос в СССР и бывал в  Прибалтике, крепко запомнили, что "там люди культурные, и никогда не ходят по газонам!".

47.


А Спасский собор при взгляде отсюда всё так же нависает над городом...
Что сказать напоследок? С одной стороны, Пенза пожалуй правда один из наименее интересных областных центров Средней полосы. Но то отсутствие ассоциаций, о котором я говорил в самом начале, имеет и обратную сторону. Вот хочет человек, с Россией почти не знакомый, понять, как устроен российский областной центр - и куда ему ехать? Волгоград необычен обилием индустрии, фантастической длиной и образом города-памятника Победы, Саратов - своим горным рельефом, трущобами в оврагах и манией пешеходных зон, Самара - обособленностью районов, пейзажем Жигулёвских гор и необычностью архитектуры; Ульяновск - полным отсутствием храмов и даже по советским меркам невероятной концентрацией Ильича; Саранск или Чебоксары - национальным колоритом, а Тамбов, как и другие облцентры Черноземья - напротив, своей чисторусскостью. Пенза интересна как своеобразная матрица крупного российского города.

48.


А в завершение рассказа о Пензе в следующей части отправимся в Заречный - город-ЗАТО, где мне повезло побывать.

Ну а я, посетив Пензу, заткнул последнюю белую дыру на своей карте посещённых регионов Европейской части России, Западной Сибири и восточно-европейских постсоветских стран. Однако много ли это значит с точки зрения читателя моего блога?
У меня вообще не представлены Великий Новгород, Тверь, Владимир, Ярославль, Тула, Нижний Новгород и Казань.
Из рук вон слабенько представлены Рязань, Кострома, Вологда, Чебоксары.
Гораздо лучше и подробнее, чем оно есть, я мог бы рассказать про Иваново, Орёл, Курск, Липецк, Тамбов, Краснодар, Ростов-на-Дону, Волгоград, Ульяновск, Саранск, Йошкару-Олу, Уфу, Оренбурнг, Ижевск, Киров, Пермь.
Псков, Смоленск, Архангельск, Мурманск - постами про них я не сказать, чтобы доволен, но всё же их можно оставить как есть.
И лишь Калининград, Брянск, Калуга, Воронеж, Петрозаводск, Сыктывкар, Саратов, Самара, Пенза, Астрахань, Ставрополь, Элиста, Симферополь и Севастополь представлены на том уровне, который меня как автора устраивает.
И это без городов Золотого Кольца, без промышленных гигантов вроде Череповца и Набережных Челнов, без малых городов Тверской области, без Татарстана и татарской глубинки... В общем-то, Средняя полоса у меня изучена гораздо хуже, чем Западная Сибирь, Восточная Европа или Средняя Азия. Но могу ли я себе позволить ездить близко, пока есть возможность ездить далеко?

ВОЛГО-УРАЛ-2018
Обзор поездкии оглавление серии.
Моя космическая программа. Контекст.
Саратовская область
Гагаринское полеи Лётный городок (Энгельс).
Саратов. Общее.
Саратов. Московская улица.
Саратов. Проспект Кирова.
Саратов. Набережная и улица Рахова.
Саратов. Дома и улицы.
Саратов. Соколовая гора.
Саратов. Западные районы.
Юг области. Немецкое Поволжье - Красноармейск, Усть-Золиха, Каменка.
Юг области. Золотое.
Самарская область.
Сызрань. Советская улица.
Сызрань. Всё остальное.
Самара (2017). Виды с Волги.
Самара. Колорит Старого города.
Самара. Запасная столица.
Самара. Дворы Старого города.
Самара. От Хлебной площади до площади Революции.
Самара. От площади Революции до площади Куйбышева.
Самара. От площади Кубйышева до площади Славы.
Самара. Новый город.
Самара. Безымянка.
Самаракосмическая. Юнгородок и Управленческий.
Самара (2017). Самарский метрополитен.
Чапаевск.
Челябинская область.
Кыштым.
Касли.
Миасс. Старый Город.
Миасс (Автозавод и Машгородок) и Златоуст (Машзавод).
Сатка. Старая Сатка.
Сатка. Магнезит.
Пороги.
Катав-Ивановск.
Усть-Катав.
Пензенская область.
Пенза. Общий колорит.
Пенза. Нижний город.
Пенза. Верхний город.
Пенза. Разное.
Заречный и музей атомного оружия.

Есть на просторах Необъятной города, само существование которых ещё недавно было государственной тайной. Лишь в 1990-х они появились на картах и получили полноценные названия вместо обозначений вроде Голицыно-2, Арзамас-16 или Челябинск-40. Их общее название - ЗАТО, то есть закрытые административно-территориальные образования. "Хозяева" подавляющего большинства из них - "Росатом, "Роскосмос" и Минобороны, а фактически ещё и нефтегазовые компании на северах - какие-нибудь Ямбург или Сабетта устроены немногим иначе. Реальная степень закрытости административно-территориальных образований разная: города "Роскосмоса" типа Звёздногоили Байконурадоступны легально и немыслимы без дырок в заборе, военный порт Фокино я беспрепятственно проезжал на попутке, а ядерный Новоуральск регулярно открывает свои двери по случаю каких-нибудь событий. У иных ЗАТО, напротив, периметры прочнее государственных границ, а пропуска выдаются либо по работе, либо в гости к ближайшим родственникам. Ещё одна легальная лазейка - это похороны и свадьбы, на которые жители "строгих" ЗАТО имеют право приглашать гостей по заранее утверждённому списку. В апреле 2018 года мне довелось попасть в Заречный, бывшую Пензу-19 - город-спутник (65 тыс. жителей) показанной в прошлых частях"открытой" Пензы, при Советах игравший ключевую роль в производстве ядерного оружия.

За Сурой от самых окраин Пензы начинает густой сосновой бор, в который уходит отличная асфальтовая дорога. Минут через 10 езды лес расступается, открывая многоэтажки компактного и высокого города. Но перед ними путь преграждает нечто, более всего похожее на пограничный пост - Проходная. Машины проезжают через ворота-"шлюзы" с выборочным досмотром, пассажиры проходит пешком через здание рядышком, и хмурые офицеры за пыльными окошками листают их паспорта, и разве что штампов не ставят. Как таковые пропуска в виде бумажки полагаются только местным. Для гостей на КПП каждый день приходит список тех, кого разрешено пропустить сегодня, и если гость собирается кататься между Заречным и Пензой, ему придётся делать новые пропуска на каждый день. Одно хорошо - на выезде документы не проверяют, и лишь машины досматривают иногда. У города несколько КПП ("проходных"), самые крупные - №5 (Центральная) и №11 (Микрорайон), сквозь который в Заречный заезжают автобусы из Пензы.

2.


Самая известная достопримечательность Заречного - это Памятник Пропуску, в 2013 году поставленный на перекрёстке двух главных городских осей - улицы Ленина (её перспектива на кадре выше) и проспекта 30-летия Победы. И хотя добрый бронзовый полицейский совсем не похож на своих мрачных коллег с реального КПП, смысл сюжета ясен - "мышь не проскочит!".

3.


Самого мышА, как и питерского Чижика, периодически воруют и воссоздают, а стало быть он здесь прижился. Пропуск в ЗАТО - это действительно знак идентичности, и если спросить ЗАТОвчан, хотели бы они сами, чтобы однажды периметр рухнул, а в бывшем здании КПП открыли магазин (как в Мониноили Большом Камне), подавляющее большинство без колебаний скажет "Нет!". Здесь мечтают об облегчении режима, чтобы можно было приглашать в город любых друзей. Но для местных здесь по краям не тюремный периметр, а крепостная стена, надёжно хранящая город от напастей внешнего мира.

3а.


Внутри периметра ЗАТО дышится как-то свободнее, чем снаружи. Главное ощущение что в Заречном, что в Звёздном (а вот на Байконуре уже не так) - здесь нет случайных людей. А потому здесь как-то больше взаимодоверия - у подъездов велосипеды стоят не пристёгнутыми, и даже человек с фотоаппаратом, при всей секрестности и стратегичности, не вызывает подозрений: раз пропустили его сюда - значит, он не враг.

4а.


Нет, само собой, есть тут и мусор, и исписанные стены, порой случаются и кражи, и драки, но всего этого несоизмеримо меньше, чем по ту сторону КПП. Спокойную атмосферу Заречного дополняет почти полное отсутствие наружной рекламы - городской пейзаж по-советски стерилен:

4.


Хорошо заметно, что в советские времена денег для создателей "ядерного щита" не жалели - я даже не припомню, видел ли я во всём Заречном хоть одну "панельку" (на самом деле их три штуки на весь город). В архитектурном плане Заречный - царство силикатного кирпича, разбавленное парой новостроек в центре и парой новых районов по окраинам. Но даже в новостройках - всё тот же спокойный и рафинировнный пейзаж:

5.


Во дворах - тонкие сосны, детские площадки, бельё на вешалках, и только наивных пионеров в красных галстуках не хватает для полноты образа:

6.


А главные возмутители спойоствия Заречного - лоси. То есть натурально сохатые, которые спокойно бродят по дворам и тыкаются мордами в окна. Мне за два дня в городе увидеть лосей не довелось, но для местных встреча с ними - явление абсолютно обыденное. Если вам навстречу валит толпа, в авангарде которой мамы с колясками - значит, в людное место пришла лосиха с лосёнком или дурные самцы во время гона решили пободаться. Вот вполне себе зареченский сюжет:



Зареченцы своих лосей побаиваются, но в тайне, кажется, их любят, как петербуржцы свой несносный климат. Власти одной рукой пытаются решать проблему, но лоси стабильно возвращаются, даже будучи вывезенными в лес за сотню километров, и таинственным образом проходят через любые периметры. Отстреливать их никогда, кажется, не пытались - потому что есть в этом что-то на грани кощунства. Как растоптать дух места, и потому другой рукой власти делают лосей местным брендом:

7а.


Цветастые пиксельные сохатые в Заречном встречаются почаще натуральных, выскакивая на неподготовленного человека из самых неожиданных мест. Например, ими оформлены городские маршрутки:

7.


Но общественным транспортом Заречного я не пользовался, кажется, ни разу: размеры жилой части города примерно 2,5х2,5 километра, так что гуляли мы с местными тут пешком. Основные транспортные оси Заречного - улица Ленина и проспект Мира, ведущие от двух крупнейших КПП к промзоне. Но главной улицей Заречного кажутся вовсе не они, а перпендикулярный проспект 30-летия Победы. По нему и пройдёмся с юга на север. Начало (вернее, по нумерации это конец) проспекта - парк у Лесного пруда, за которым виднеется ФОК (физкультурно-оздоровительный комплекс). Белое здание с красной крышей - гостиница, и я могу предположить, каких в ней принимают лиц... но заметьте, без высокого забора!

8.


Кварталом дальше - перекрёсток с улицей Ленина. Пошлое сердечко добралось и сюда, а сориентировано оно в сторону КПП, для въезжающих в город. На заднем плане - бывший кинотеатр, ныне Молодёжный досуговый центр "Россия", а у подножья тех многоэтажек - Памятник Пропуску. Сосны напротив - Городской парк, на опушке которого был снят и заглавный кадр.

9.


На другой его опушке - площадь Ленина с городской администрацией и гостиницей:

10.


Гостиница называется "Космос", при том что на космонавтику в Заречном не работает, кажется, ничего. Конспирация - дело такое, и где-то в "космических" городах мне точно попадались "атомные" названия.

10.


Почти на углу площади - обелиск Победы, судя по названию проспекта поставленный в 1975 году:

11.


На другом конце того же сквера - редчайшая в Заречном сталинка, построенная с основанием города как его Дом культуры "Дружба". С 1993 года это ТЮЗ:

12.


В конце - уже третий на 2 километра парк. На этот раз - имени Лермонтова, что безошибочно выдало бы Пензенскую область любому шпиону. К парку примыкает профилакторий градообразующего завода "Старт", к которому относятся и вот эти коттеджи:

13.


За парком - ещё один КПП, ведущий к железнодорожной станции с мокшанским названием Селикса. В историю она вошла Селиксинскими лагерями - не трудовыми сталинскими, не убийственными гитлеровскими, а погибла в них, однако, целая дивизия. Селиксинский гарнизон был создан в августе 1941 года для формирования частей, и везли сюда новобранцев в основном из Поволжья и Средней Азии. Разместить десятки тысяч человек у маленкой станции было толком негде, люди жили в крайне скученности и антисанитарии, впроголодь, а с приходом зимы оказалось, что и обогреваться в этих лагерях нечем. Снег вокруг бараков был чёрным от вшей, вытряхнутых из полушбуков. Сколько точно людей тут погибло от эпидемий и холода, теперь уже никто не знает, но по максимальным данным - до 25 тысяч. Уже после моей поездки в парке прошёл проект "Возвращение в Селиксу", обозначивший остатки лагерей. Но тогда, в апреле, я об этой чёрной странице не знал...
В центре парка - снова пруд, или вернее целый каскад прудов. На мостике странные лавочки в виде красных звёзд, а на заднем плане Художественный музей-салон имени Лермонтова и стеклянный фасад Дома молодёжи:

14.


Перед которым - какой-то странный ёжин-с-бажин:

15.


И другие скульптуры, при виде которых Варламов бы обязательно написал пост, в котором раз бы так по 37 повторил слова "бабло" и "г...но". Вот только пустят ли сюда Варламова?

16.


А скульптуры мне скорее нравятся, чем нет:

17.


Потому что в пейзаж их вписали эффектно:

18.


Как нетрудно догадаться, всё это наследство местного биеннале, которое проходит в парке с 2014 года. Обратите внимание - за деревьями проходная, а за проходной - рекламный щит:

19.


На краю парка, по разные стороны проспекта Мира - ДК "Современник", при недавнем ремонте утративший мозаики:

20.


И ещё одна сталинка - старейшая в городе школа №216. Силикатный рай для атомщиков и приборостроителей появился позже, а в 1950-х школа и ДК высились дворцами среди деревянных домов. Но интеллигентные и высокообразованные жители деревяшек без удобств, конечно же, тогда всё понимали - сначала лишим врага возможности безнаказанно разрушить наши города, а строить их будем потом.

21.


На школьном дворе - велопарковка. Вообще, при огромном количестве статичных велосипедов совершенно не припомню, чтобы их по городу ездило как-то аномально много. Заречный - не город победившего велосипедизма, просто своих "железных коней" тут чаще оставляют на виду.

22.


Ещё в том же квартале есть Дворец спорта:

23.


Музейно-выставочный центр с площадкой для всяческих тематических праздников:

24.


И самая обычная пятиэтажка на проспекте Мира, украшенная чёрной мемориальной доской Михалу Проценко - "отцу"-директору градообразующего предприятия. Но других мемориальных досок я в Заречном не припомню - в отличие от буквально увешанных ими городов вроде Дубны, Обнинскаили Северодвинска.
Дальше - просто бессистемные фотографии из разных концов Заречного, и я уже не вспомню места съёмки большинства из них:

25.


Универмаг на улице Ленина:

26.


Магазин где-то на второстепенных улицах. Резные дощечки на уровне ассоциаций заставляют вспомнить, что Заречный стоит на месте мордовского селища, обжитого 1500 лет назад.

26а.


На улице Конституции за Городским парком - Дом детского творчества из пары зданий:

27.


С башней обсерватории - Станция юных техников:

27а.


А с мозаикой на фасаде - собственно Дом пионеров. Памятник воинам-интернационалистам почему-то стоит прямо перед ним:

28.


Прямо во дворе 226-й школы - небольшой музей военной техники:

29.


Мозаики на бывшей школе №223, ныне молодёжном клубе. Нумерация школ, кстати, в Заречном с 216-й по 230-ю, и это даже не стыкуется с нумерацией школ в Пензе. Медсанчать в городе 59-я, и так тут со всем - видимо, в целях конспирации.

30.


Необычное здание бывшего овощного магазина "Дары осени", занятое обычнейшей "Пятёрочкой" - федеральные сети в ЗАТО проникли исправно. В Заречном хорошо с продуктовыми магазинами, но очень мало общепита - пафосные рестораны для высоких гостей, пара пиццирей-сушилен да кофейня-кондитерская пензенской сети "Шоколад.ру", где обедали мы в середине прогулки. Не припомню здесь каких-нибудь баров или ночных клубов, но думается, и любителей пить-гулять до утра тут заметно меньше среднего по планете. Тем более самим зареченцам проходные не преграда, а до центра полумилионной Пензы рукой подать. Впрочем, в Пензу ездят не только развлекаться или затариваться - может при Советах с ядерной сферой и было связано всё население города, но теперь многие жители ЗАТО находят себе работу где-то во внешнем мире:

31.


А ещё Заречный - из тех немногих городов, где до сих пор нет Большого Белого Собора с Золотым Куполами, лишь маленькая деревянная церковь Иоанна Предтечи стоит скромно на самом краю. Главный храм города и вовсе в бывшем спортзале воинской части. И я бы это не на атеизм списал (вообще среди людей точных наук верующих не так уж мало), а на то, что в ЗАТО гораздо сложнее завезти бригаду таджиков.

32.


ЗАТО "Заречный" помимо города охватывает и весьма солидный лес, опушки которого тажке по-своему интересны. Например, к улицам на севере города, ближе к железной дороге, вплотную подходят теплицы: строители Ядерного щита ещё при Советах имели такую роскошь, как круглогодичный доступ к свежим овощам. Теперь производство овощей - в областном масштабе тоже специализация Заречного:

33а.


В лесочке у выезда к тихой Ахунской проходной (по близлежащему селу Ахуны из прошлой части) стоят в ряд Мангалы - так называют в народе небольшие беседки (мангал где-то за кустами прилагается) для пикников и праздников, все с номерами и почасовой оплатой.

33.


А при виде леса мелких труб, торчащих из земли, как перископы подлодки, неподготовленному человеку легко подумать на что-нибудь страшно секретное. На самом деле это самые обыкновенные погреба, где хранят "всё, что нажито непосильным трудом" жители города.

34.


Но дальше опушек в эти леса заходить не стоит, особенно если у вас при себе фотоаппарат. Да и не только охрана из внутренних войск там подстерегает. Помню, лет 12 назад одна студентка из Заречного рассказывала мне: "Пошли как-то с подругой в лес, нашли там озеро, и искупались в нём голыми. Дома папе рассказала. А он в ответ: ладно, с одного раза обойдётся, но больше туда не ходи. И выпей-ка водки на всякий случай!". Не могу поручиться, что это не байка для наивных жителей внешнего мира. Заречный - всё-таки город "Росатома", а значит если не сама радиация, то постоянный её страх тут неизбежны.

35.


Как и многие города, о которых я писал этой весной, Заречный - лишь побочный эффект своего предприятия, работникам которого нужно было где-то жить, и желательно жить комфортно. Его история началась 20 июля 1954 года с постановления Совета Министров СССР о создании Пензенского приборостроительного завода №1134 Министерства среднего машиностроения. В 1958 году завод выдал первую продукцию, и тогда же был введён в строй Зареченский район Пензы, спустя несколько месяцев выделенный в отдельный город. Если большинство городов Ядерого проекта рождались в атмосфере строжайшей секретности, то Заречный поначалу даже не был ЗАТО: завод №1134, ныне ПО "Старт" имени Михаила Проценко с самого начала своего существования занимался изготовлением приборов. Но для каких устройств приборы мог выпускать Минсредмаш, этот предок "Росатома"? И вот в 1962 году город областного подчинения Заречный вдруг исчез из карт, указателей, общедоступных документов и речи пензенцев в общественных местах. Теперь это был ЗАТО Пенза-19, и причиной такого поворота стало заложенное в пригородном лесу Второе производство. Ещё его называют База Оборудования, словом - как-то иносказательно, с тем почтением и страхом, с каким наши предки прозвали лютого бера - медведем. Снаружи, по словам местных, это просто проходные на опушках леса, охраняемые солдатами внутренних войск, а по карте - корпуса, окружённые земляными валами до крыши. Теперь уже не секрет, чем занимались на Базе Оборудования - "конечной сборкой изделий", и что это были за изделия на пол-дороги между будущими Арзамасом-16 (Саров) и Челябинском-50 (Снежинск) близ приборостроительного завода Минсредмаша - думаю, нетрудно догадаться. Постоянной радиационной опасности тут было гораздо меньше, чем в каком-нибудь Озёрске (см. Кыштым), но совсем уж теоретически Пензе-19 могла грозить не то что ядерная утечка, а ядерный взрыв. Wind of changes здесь подул с примесью радиокнуклидов: с 1987 года, по договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (это из которого американцы сейчас хотят выйти), специализация Второго производства обернулась вспять. Но разбирать атомную бомбу (как и любую другую) было куда опаснее, чем собирать, и например в 2003 году в одном из цехов произошло самовозгорание урана. В последний раз собирали боеголовку на Базе Оборудования в 2002-м, разбирали - в 2003-м, ещё десять лет ушло на деактивацию площадки, ну а чем Второе Производство занимается ныне - я решил не слишком-то вникать.

36.


Первое производство же постепенно разрослось в целый кластер приборостроительных предприятий, центром которого остаётся ПО "Старт". Проспект Мира упирается в его проходную и административную высотку, а длинное здание рядом с ними не случайно отмечают портреты передовиков - помимо "Росатома", "Старт" работает и на коммерческих заказчиков, которым определённо незачем знать, что там, за проходной. Поэтому Маркетинго-выставочный комплекс, крупнейший в системе "Росатома", обустроен за пределами завода:

37.


...Когда мне предложили посетить Заречный, решающим стало гипнотизирующее сочетание слов: МУЗЕЙ ЯДЕРНОГО ОРУЖИЯ. Я давным-давно знал, что таковой существует то ли приВНИИЭФ в Сарове, то ли при ВНИИТФ в Снежинске - эти два города-института с момента своего основания (в 1946 и 1955 годах соответственно) занимались разработкой ядерных боеприпасов, где-то в сотрудничестве, а где-то в соперничестве. Позже я узнал, что музеи есть в обоих, но в эти города стороннему человеку попасть почти невозможно, а в музеях на территории институтов оказаться ещё этак втрое труднее. Однако совсем уж недавно я узнал о существовании третьего музея ядерного оружия - по месту сборки, в Заречном. Вернее, на самом деле это музей ПО "Старт" в целом, а фактически даже и не столько музей, сколько демонстрационный зал с образцами продукции для потенциальных заказчиков. Первый зал "Гражданская продукция" - это половина музея, и выставлены в нём платы и процессоры, клапаны и метизы, антенны и волноводы, портативные станки и паяльные станции, медицинские щипцы и сверхпрочные свёрла, а ещё - макеты заказчиков типа Усть-Лужского порта или перспективных локомотивов РЖД. Как уже говорилось, главная специализация "Старта" - приборостроение, но сами приборы в большинстве своём изготовляются на заказ ограниченными партиями, и демонстрация их была бы нарушением где государственной, где коммерческой тайны. Поэтому серийные приборы там преимущественно из 1980-х, а в основном зал демонстрирует возможности "Старта" в работе с материалами от сложнейших сплавов до дерева. В самом дальнем от входа зале находится экспозиция другой специализации, освоенной Пензой-19 в 1970-е годы - "Технические средства охраны". Причём охраны не только атомных реакторов, а просто чего бы то ни было от государственных границ до частных резиденций. Эти же приборы стерегут периметр самого Заречного - так что о "дырках в заборе" тут лучше даже не думать: уверен, что на саму эту мысль тут есть специальные датчики! Ну а для нас наиболее интересен зал "Вооружения и военная техника", да и тот не полностью. Самая новая специализация ПО "Старт", освоенная уже в постсоветское время - неядерное оружие, в первую очередь переносной зенитно-ракетный комплекс "Игла" и противотанковая управляемая ракета "Хризантема". Но как и прежде - не грубое железо, а тонкая приборная начинка:

38.


В ту весну я обошёл десяток ведомственных музеев предприятий, в основном космической отрасли, а заодно побывал на Обнинской АЭС. Но музей в закрытом городе впечатлил своей спецификой: фотографировать в нём разрешают, а публиковать сфотографированное - нет. Когда я сказал экскурсоводу, что я целый блоггер, он лишь пожал плечами, но запрещать съёмку всё равно не стал: сам факт моего присутствия в ЗАТО - это некий кредит доверия, который я не стану нарушать. Попытка согласовать публикацию в пресс-службе успехом также не увенчалась: мне не отказали, но и не разрешили, и не удивлюсь, если правленный материал таки придёт через пару недель. А пока что я перейду к плану "Б" - в 2015 году мне довелось побывать в  московском Манеже на выставке "Цепная реакция успеха", подготовленной к юбилею "Росатома". Надо заметить, "Росатом" и "Роскосмос" похожи на двух братьев, получивших наследство, и один из них всё пропил да прогулял, а другой - сберёг и приумножил. Если о космонавтике в России 2010-х годов думать больно, то в Атоме мы по-прежнему безусловные лидеры и явных предпосылок к утрате этого лидерства нет. Та московская выставка стала редкой возможностью прикоснуться к достижениям этой красивой и чрезвычайно закрытой отрасли. Вложились в выставку и все три музея ядерного оружия, и на кадре выше те самые "неядерные" экспонаты Заречного в Манеже: радиолучевое средство обнаружения "Обелиск" (1976) для охраны правительственных объектов, система сбора и обработки информации "Геликон" (1980), мобильный комплекс технических средств охраны "Гербицид" (1987) и даже "труба" от "Хризантемы" - всё это, особенно последнюю, в музее ПО "Старт" строжайше запретили где-либо выкладывать. А вот в Манеже никто никому ничего не запрещал... Однако "Росатому", в отличие от "Роскосмоса", бюрократический абсурд простителен - потому что всё упирается в конечный результат.

Один кадр из музея в Заречном я всё-таки выложу, поскольку в открытом доступе фотографии этих экспонатов и до меня публиковались много раз, а вот в этом посте каждый экспонат показан отдельно. Но что за экспонаты?! В белом свете окна в ряд сложены атомные бомбы:

39.


Или, корректнее - ядерные боеприпасы: в узком смысле "атомной бомбой" нельзя назвать ни водородную бомбу, ни боевголовку ракеты. Полосы цвета польского флага означают, что это всё - учебные макеты: настоящая ядерная бомба - явно не та вещь, которую стоит держать в музее посреди города. Большинство легенд ядерного века создавались раньше запуска Второго производства, и зареченская База Оборудования занималась работой более рутинной и от того более важной - крупносерийной сборкой оружия "доктрины гарантированного взаимоуничтожения". Все эти Днепропетровск, Дубна, Пермь, Златоуст, Миассделают лишь "средства доставки" того, что собиралось здесь, и без приборов "Старта" любой из этих боеприпасов - просто кусок радиоактивного металла.
Ряд "изделий" открывает слева самое старое из них - компактная серая боеголовка от ракет подводных лодок, выпускавшаяся здесь с 1963 года. Рядом с ней - более массивная боеголовка от Р-36, главной ракеты днепропетровского "Южмаша", сборку которой Пенза-19 освоила двумя годами позже. Слева направо - остроконечные головки оперативно-тактических ракет (например, "Луна") и целый ряд авиабомб прямого падения. Казалось бы, с появлением ракет они должны были уйти в прошлое, но нет - самые поздние из этих бомб только в серию пошли в 1976 году. Назначение их было весьма различным - одни должны были падать со скоростных самолётов на вражеский окоп, другие - пробивать многометровые крыши бункеров и взрываться под землёй. Правее боеголовки авиационных ракет 1970-80-х годов, предназначенных в первую очередь для поражения кораблей. Ну а в конце зала - самое грозное серийное оружие из когда-либо созданного человечеством: разделяющиеся боеголовки межконтинентальных баллистических ракет тяжёлого класса. В том числе - ракеты Р-36М "Воевода", более известной по западной классификации как SS-18 "Сатана". Такое название ей ближе: в разных модификациях эта ракета может доставить на 11-16 тысяч километров один боевой блок мощностью до 20 мегатонн (это больше трети от Царь-бомбы), 10 неуправляемых блоков по 800 килотонн или 6 управляемых по 150 - даже последнее вдесятеро мощнее, чем взрыв над Хиросимой. Большинству стран мира для критического ущерба хватит одной успешно отработавшей по ним "Сатаны". В полный рост чёрную "Воеводу" я когда-то показывал на Украине, где одна из советских ракетных баз превращена в музей, ну а на кадре выше справа - та смерть, которую она несёт.

40.


Все остальные кадры до конца поста - уже из Манежа, но часть экспонатов на них - те же, что в зале, как например авиабомба РН-28 1960-х годов с кадра выше. На кадре ниже - бомба, боеголовка крылатой ракеты и торпеда из разных ядерных музеев:

41.


Очень редкая вещь - снаряды. Ядерная артиллерия разрабатывалась в 1950-х годах и даже испытывалась на полигонах - как под Семипалатинском, так и в Неваде, но серийным оружием так и не стала. На переднем плане - тяжёлый снаряд из Сарова, разработанный в 1958 году:

42.


А вот лёгкий ядерный 152-миллиметровый снаряд из Снежинска был создан в 1981-м. Причина, по которой тактическое ядерное оружие не прижилось, донельзя банальна - никто не хотел ядерной войны из-за того, что у какого-нибудь лейтенанта не выдержали нервы. Но разработки были - видимо, чтоб быстро развернуть серийное производство, когда станет уже нечего терять.

43.


Первым "изделием" Базы Оборудования была боеголовка для подводной лодки. А вот ещё пара морских ракет из Снежинска - слева боевой блок разделяющейся головной части ракеты морского базирования Р-27У, в центре - головная часть межконтинентальной ракеты подводных лодок с термоядерным зарядом мегатонного класса, обе созданы в 1974 году.

44.


И пожалуй самый экзотический боеприпас - ядерная торпеда из музея ПО "Старт", вернее её боевой блок (1981). Разработка ядерных торпед шла практически всю Холодную войну, но фактически они годились разве что на роль "грязной бомбы": гигантский всплеск почти не наносил ущерба кораблям за его пределами, зато пар и брызги вызывали сильнейшее радиоактивные заражение. Но в то же время именно под торпеду разрабатывалась Царь-бомба, да и "Статус-6" ("Посейдон")оказался вовсе не мультфильмом.

45.


Как ни странно, даже на выставке в Манеже не было РДС-1 - первой советской атомной бомбы, созданной по образцу американского "Толстяка", разрушившего Нагасаки. Хотя казалось бы, что секретного в "изделии" 70-летней давности? Зато там был подлинный пульт из Сарова, с которого на Семипалатинском полигонебыл произведён первый в СССР ядерный взрыв:

46.


Но гвоздём той выствки стала АН602, она же РДС-202, она же Кузькина мать, или просто Царь-бомба. Работы над ней начал в 1954 году будущий Снежинск, закончил в 1961 году будущий Саров, и в музее какого из них она хранится обычно - я так и не разобрался. В ней 8 метров длины, 2,1 метра диаметра, 27 тонн веса и почти безграничная мощь:

47.


Собственно, схема её в теории была проста: относительно небольшой (1,5 мегатонны - на самом деле это в 100 раз больше, чем в Хиросиме) ядерный заряд запускал термоядерную реакцию внутри металлической оболочки из урана-238. Тут надо пояснить, что в ядерных реакциях используется изотоп урана-235, 238-й уран же гораздо более стабилен и именно в таком виде уран обычно встречается в природе. Но мощнейшая бомбардировка оболочки быстрыми нейтронами вызывает "реакцию Джекила-Хайда" - ядерный распад урана-238. А дальше таких слоёв можно было сделать столько, сколько позволит грузоподъёмность носителя, и каждый слой, начиная со второго, прибавлял к мощи взрыва 50 мегатонн. При этом "реакция Джекила-Хайда" очень "грязная", и чтобы поберечь планету, для испытаний Царь-бомбы было решено отказаться от третьего слоя.

48.


На заднем плане - парашюты, всего их было 5 общим весом под тонну, и выбрасывались они в три этапа, постепенно тормозя тяжёлый корпус. Для сброса Царь-бомбы на Новой Земле был специально модернизирован бомбардировщик Ту-95В, но для реальной войны он получился слишком неуклюжим. Как носители сверхбомб разрабатывались ядерные торпеды (основной целью которых было поднять цунами высотой до нескольких километров, которой на тысячи лет бы превратило вражескую территорию в зону заражения) и баллистические ракеты - не вполне очевидно, что знаменитый "Протон", выводивший на орбиту тяжёлые спутники, межпланетные станции, серию "Салютов", модули "Мира" и МКС разрабатывался как ракета для сверхбомб мощностью до 150 мегатонн. Тот же расчёт был и при разработке Н1 - советской сверхтяжёлой ракеты для пилотируемого полёта на Луну, и её не то что Царь-, а Бог-бомба имела бы мощность под пол-гигатонны. Так что в общем и неясно, зачем нужен носитель - не проще ли было сделать Абсолют-бомбу мощностью в несколько терратонн, которая в случае ЧЕГО бы просто разнесла планету по камушкам?

49.


...Но утром 30 октября 1961 года Ту-95В командира Андрея Дурновцева вёз к Новой Земле всего-то 50 мегатонн. Ровно в пол-двенадцатого над полигоном "Сухой Нос" открылся люк, а спустя 188 секунд (самолёт за это время ушёл на безопасные 40 километров) произошёл взрыв в 58,5 мегатонн - мощнейший из сделанных человеком. Над Арктикой зажглась небольшая звезда - огненный шар диаметром 4,5 километра, оплавивший краешком землю и отскочивший от неё собственной ударной волной. Ядерный гриб поднялся на высоту 67 километров, а его облако раскинулось на 95 километров в ширину, став крупнейшим в истории рукотворным объектом. Ударная волна трижды обогнула земной шар и побила стёкла в Диксоне за 800 километров от взрыва, а гром взрыва был слышен на расстоянии до 1000 километров. Если бы это была война, то в радиусе 35 километров от гипоцентра не уцелело бы ни одного здания, а в радиусе 3,5 километров всё материальное бы просто исчезло, обратившись в плазму, пар и пепел. Сильнейшие помехи в сотнях километров от взрыва продолжались около 40 минут, и при этом радиационный фон в гипоцентре не представлял опасности для испытателей, прибывших туда всего через 2 часа после взрыва. Мечтаю побывать на том месте и я, но это пожалуй самое труднодоступное место постсоветских стран. Там нет ни населённых пунктов, ни дорог, большая часть Новой Земли строжайше запретна для посторонних, у базирующихся там военных есть свои глаза и уши, и в общем единственный реальный вариант - тайком, на свой страх и риск, подойти туда на катере по злому Баренцеву морю.

49а.


И в то же время не стоит думать, что это был мощнейший взрыв в истории человечества - взрыв вулкана Кракатау в 1883 году оценивается в 200 мегатонн, взрыв Тамборы в 1815-м - в 800 с лишним, а взрывы древних супервулканов и вовсе исчислялись гигатоннами. Земля пока ещё сильнее...

49б.


А вот такая специфическая разновидность мирного атома, как промышленная атомная бомба. Первыми использовать ядерные взрывы для рытья шахт, котлованов и водохранилищ придумали американцы в 1962 году с проектом "Седан", но Советам идея явно понравилась больше - в США было сделано 27 промышленных ядерных взрывов, в СССР - 124 в самых разных концах страны, будь то Донбасс, Якутия или Ивановская область. Три из них сопровождались нештатными ситуациями с облучением близлежащих деревень.

50.


А вот - самый важный экспонат музея: собственно ядерный заряд. Или "скафандр" для его транспортировки, отличающийся отсутствием креплений под взрыватель, и внутри него - "бутафорский" плутоний. Вот в таком металлическом шарике заключена сила, способна вспыхнуть ярче тысячи Солнц и в одночасье уничтожить крупный город со всеми его обитателями. Но что ещё помогло человечеству избежать Третьей Мировой войны, как ни страх перед собственной силой?

51.


Вообще же 2018-й год у меня оказался реально годом ЗАТО - я был ещё в "роскосмосовских" Звёздном городке и Байконуре и в военно-морских Большом Камне и Фокино (проездом; а с первого статус и вовсе недавно был снят). Но мечтой моей по-прежнему остаётся когда-нибудь побывать в Североморске и других портах Северного флота, и конечно же в Сарове - негласной столице всей этой потайной России-2.

Ну а с апрельским путешествием по Волго-Уралу на этом всё. Вести блог короткими перебежками я подустал, поэтому до конца года буду выкладывать летний Северный Урал (из которого пока выложил только Маньпупунёри КосмоПермь), а с января займусь уже Дальним Востоком.

ВОЛГО-УРАЛ-2018 - ОГЛАВЛЕНИЕ
.

Знакомые туристы шли 1500 километров по дикой тайге больше 3 месяцев, и весь их груз, включая еду (а подножного корма там не было) составлял 35-40 килограмм на человека. Было их четверо, а руководитель (да и не только он) был НЕРЕАЛЬНО КРУТ.

У нас в недельном походе по Алтаюбыло по 25 килограмм на человека. И все встречные туристы смотрели на нас с уважением, думая, что мы идём покорять Белуху. А знали бы, что идём самым простым треккингом - ржали бы в кулак.

На Вайгачеу нас было по 60-70 килограмм на человека, на обратном пути (то есть без продуктов) - по 30.

В городских маршрутах, без походных вещей, спальника и продуктов, но с запасом нижнего белья на каждый день от стирки до стирки, мой багаж на неограниченный срок - 7-9 килограмм.



Походы в дикую природу я стал практиковать недавно. Шутка ли - Вайгачское путешествие стало первым моим походом в дикую природу со времён пары школьных походов. То есть опыт мой можно охарактеризовать как "околонулевой". И моя мечта - научиться ездить в такие маршруты компактно.

Друзья, у меня к вам вопрос: когда вы едете в автономку, с рассчётом на возможные дожди и холода, что у вас в рюкзаке и сколько оно весит? А что из условно-нужного вы считаете откровенно лишним?

Небольшое село Пянтег на севере Пермского края в 40 километрах от Чердыни - древнейший населённый пункт Урала. Во всяком случае старейшее сохранившееся здание по обе стороны Каменного пояса находится здесь. А по дороге - столь же древний Редикор и относительно молодое Рябинино, где я внезапно увидел то, чего в этой глуши вообще никак не ожидал увидеть.
Ну а попал в этот край в июле 2018 годая в четвёртый раз в жизни, когда летал на Маньпупунёр.

Если уж вы добрались до Чердыни, то в Пянтег съездить нетрудно - автобус ходит сюда хоть и три дня в неделю, но зато в каждый из этих дней утром и вечером. Впрочем, скажем прямо, нечего делать тут целый день, и потому я рассчитывал доехать на автобусе, а выбраться на попутке, чтобы по своей привычке успеть ещё куда-нибудь
Пянтег встречает руинами лесхоза, на глаз годов этак 1940-х, и обилием непонятных новеньких срубов:

2.


3.


У домов - машины, лесовозы, мотоциклы, трактора... И вот такой вот странный драндулетик:

4.


Мотоциклы все как на подбор с дощатыми ящиками вместо колясок - говорят, это верный признак глуши:

5.


От автобусной остановки, где бусик типа маршрутки (даже не ПАЗик!) сразу забирает народ и укатывает обратно в Чердынь, исторический центр лежит буквально на другом конце села. По дороге - единственная новостройка: фельдшерско-акушерский пункт, ограждённый высоким забором, видать, от любителей чистого спирта.

6.


Солидный заброшенный дом окнами на Каму вполне мог быть конторой лесхоза:

7.


Под зелёной травой, как и всюду на Уральском Севере, скрывается Сахара:

8.


Пянтег разделён пополам долиной безымянного ручья - но долиной весьма солидной. На той стороне видна колокольня заброшенной Ильинской церкви, однако я приехал сюда не за ней.

9.


По долине растут старые разлапистые кедры:

10.


У берега образующие хорошо заметную рощу:

11.


В устье ручья - причал, на котором разгружал лодку одинокий хмурый рыбак:

12.


Вот эта скромная речка - Кама. Пермяки страшно гордятся тем, что Кама крупнее Волги и впадает на самом деле в Каспийское море, и даже я в московской школе спорил на эту тему с учительницей. Однако скептики давно сравнили расходы воды в устьях притоков, и пришли к выводу, что на самом деле в Каспий впадают не Волга, не Кама и даже не Белая, а Вишера. За 30 километров до их слияния Кама действительно выглядит меньше:

13.


На высоком берегу - поросшее кривыми кедрами городище. О древности Пянтега свидетельствует одно лишь его название, в отличие от всех этих фэнтезийно звучащих Выльгортов, Камгортов и Губдоров коми-пермякам не понятное точно так же, как русским. Поэтому русские старожилы сочинили легенду о пеньке с иконой, а для коми-пермяков Пиентог (дословно "Не имеющий детёныша") был божеством, как-то связанным с плодородием. Но городище археологи относят к родановской культуре, то есть предкам коми-пермяков, а стало быть в 9 веке, когда они сюда пришли, это место уже называлось Пянтегом. Расцвет его выпал на те времена, когда Русь была ещё далёкой и маленькой, но варяги знали за Белым морем страну Бирамию,"где с небес вместо дождя сыплются белки", а арабам была известна страна Вису - дальняя северо-восточная колония Волжской Булгарии, через её купцов снабжавшая исламский мир мехами. В обратную сторону торговались серебро и золото, да технологии обработки металлов вплоть до железа, и на берегах холодных рек росли настоящие города с мощными деревянными стенами. Золотые чаши, блюда, кубки из Ирана, Хорезма, Булгарии, Византии порой обнаруживаются в здешних болотах вперемешку с замороченного вида амулетами "звериного стиля" - неплохую коллекцию таких находок я давным-давно уже показывал в Чердыни. Ещё дальше земли Вису, согласно всё тем же арабским хроникам, лежала земля Ару, "где летом день длится 22 часа". И сами пермяки были тут скорее посредниками, покупавшими меха у тамошних туземцев. Но с упадком Волжской Булгарии наступил упадок и её колоний, а Золотая Орда не нуждалась в посредниках, имея на сибирские меха практически прямой выход. Не нуждался в мехах и новый сюзерен - Новгородская республика, помимо пятин (провинций) имевшая и волости (колонии), одной из которых стала Пермь, тем более что русские люди, будь то купцы или ушкуйники, селились здесь с 10 века. Московских воевод в 15 веке Пермь встретила малолюдной землёй глухих сёл на опустевших городищах. Таковым был и Пянтег, достоверно появляющийся в летописях с 1579 года:

14.


Городище ныне превратилось в парк. На проходящей вдоль него улочке - здание библиотеки, построенной в 1899 году. Буквально из её окон можно было наблюдать языческие молебны, для борьбы с которыми церковники лишь поставили деревянный крест да камень Стефана Пермского - молитесь вы хоть на него, но православному святому! Стефан Пермский в год Куликовской битвы крестил Малую Пермь, то есть нынешнюю Коми, фактически положив начало русской экспансии к другим, не православным народам. В Перми Великой 15 века проповедовали и частенько погибали от рук язычников другие миссионеры, но Стефан остался покровителем всей Пермской земли. И видимо даже "прихожане" этой рощи знали, что давным-давно в Усть-Вымион посрамил их жреца...

15.


Но откровенно говоря, вместо прошлых абзацев можно было написать короче - о прошлом Пянтега никто не знает толком ничего! Зато на опушке городища, напротив библиотеки, стоит наглядное свидетельство древности - покосившийся деревянный храм:

16.


Официально эта небольшая деревянная церковь посвящена Смоленской Богоматерии Одигитрии, но чаще зовётся Богоявленской или Богородицкой. Она появилась здесь в 1613-17 годах, вероятно в связи с воцарением Романовых (ведь боярина Романова, своего главного соперника, Борис Годунов сгноил как раз неподалёку - в Ныробе), и это старше любого другого здания Урала более чем на полвека - следующими по списку идут кирпичные 1670-х годов на солепромыслах Березников и Соликамска. Иные датируют храм в Пянтеге 16-м, а то и 15-м веками, и как часто бывает, правы могут быть одновременно все:

16а.


Богородицкая церковь уникальна своей 6-гранной формой, совершенно не типичной для русского зодчества. В брёвнах её есть пазы двух более старых пристроек. Не мне одному напрашивается мысль, что изначально этот сруб был угловой башней деревянной крепости. Крепостью той вполне мог быть стоявший выше по Каме, скорее всего близ современного Бондюга, Анфаловский городок, гнездо речных пиратов, которое основал в пермяцкой земле в 1401 году новгородской боярин-ушкуйник Айфал Никитич. В 1472 году там высадился русский отряд князя Фёдора Пёстрого и посуху двинулся на Чердынь. Но где бы ни находилась крепость, она была построена, конечно же, в 15-16 веках, когда Прикамье регулярно разоряли североуральские горцы вогулы (манси), да и в лояльности пермяков у воевод были большие сомнения. А вот в 17 веке, когда Урал оказался в глубоком тылу, за тысячами вёрст и десятками острогов покорённой Сибири, крепостную башню вполне могли переделать в храм и сплавить в крупное село по Каме.

17.


Ныне Богородицкая церковь представляет собой тягостное зрелище. Регулярные богослужения в ней кончились ещё в 18 веке, и тогда "Старую церковь" берегли разве что как реликвию (да и язычников радовать зрелищем гибнущего храма попАм не хотелось), при Советах внутри устроили какой-нибудь склад или силос, и в общем до сих пор не рассыпался Богородицкий храм лишь благодаря поистине фортификационной прочности сруба. В наше время деньги нашлись лишь на новый забор и информационные стенды, а сам храм, перекошенный в двух плоскостях и внутри совершенно пустой, продолжает ветшать посреди бурьяна. На полукруглом окошке с кадра выше я не разглядел остатки наличника, а над крышей накренился ржавый крест:

17а.


Вплотную к церкви я даже не стал пытаться подойти - после обильного дождя идти по колено в бурьяне было бы примерно как идти по колено в воде. Дощатый настил проложен лишь вдоль забора - к калитке на высоком берегу:

18.


Там внизу лежит тот самый камень Стефана Пермского, которым церковники пытались увлечь язычников. По местной легенде, Стефан тут таки побывал - приплыл с Вычегды на каменной лодке, сошёл с неё в Бондюге да пустил вниз по течению. И вот этот камень с полукруглым углублением - якобы, её уцелевший обломок:

19.


Выше, над библиотекой, стоит Ильинская церковь - но пройти к ней можно только в обход через добрую четверть села:

20.


Она построена в 1768-79 годах и была с той поры главным храмом Пянтега. Но по итогам запустения в ХХ веке средневековый деревянный сруб оказался прочнее кирпичной постройки:

21.


Мужик, крывший крышу избы по соседству, меня сразу предупредил, что внутрь заходить опасно - может и камень на голову сверзнуться:

22.


Но прямо в алтаре меня встретили козы:

23.


Остатки убранства выдают благородный 18-й век:

24.


Рядом - водонапорная башня над скважиной:

25.


И пусть даже к храмам заросли дороги, к источникам путь не зарастёт никогда:

26.


Ещё в Пянтеге есть полуразрушеннаядеревянная часовня на кладбищедалеко за околицей, но я даже не стал её искать.
Следом за козами я побрёл на выезд. Прогулку по Пянтегу заняла чуть больше часа:

27.


А ожидание попутки - два с половиной часа. Пару раз мимо меня проезжали джипы, но вскоре возвращались обратно, а в Чердынь меня не то чтобы не брали - просто не ехал туда никто... В какой-то момент из села подтянулся мужик в спортивном костюме, и со знанием дела сообщил мне - "в полдень лесовозы пойдут, уедем!". Лесовозы этой дорогой ходят тоже далеко не каждый день, но местные их расписание более-менее знают, а шофёры лесовозов в свою очередь знают, что на выезде их ждут. Мужик пил пиво, ругался, что присесть некуда (вопреки расхожему мнению, клещи на севере Пермского края есть!) и сокрушался по пенсионной реформе, с таким же знанием расписания говоря, что теперь он до пенсии не доживёт. Ну а потом, с опозданием где-то на час, за лесом послышался рёв моторов, и из-за поворота показался "Камаз" с полным кузовом брёвен. Водитель махнул нам рукой назад и прибавил ходу. Мы поняли его жест верно: в следующем "Камазе" за рулём сидел друг моего товарища по ожиданию, и вот уже мы втроём ехали в высокой кабине.

28.


-Вон видишь - там озеро Дикое! А на нём знаешь сколько дичи?! - говорил мне мужик-пассажир, указывая вдаль. Озеро лежит посреди бескрайнего болота за Вишерой:

29.


Вишера и Кама текут здесь на юг параллельно, образуя гигантскую, километров 30 длиной, стрелку. У её основания с разных сторон стоят Пянтег и Редикор, следующее село ближе к Чердыни:

30.


Вишера здесь даже "на глаз" существенно крупнее, чем Кама в Пянтеге. Редикор точно так же может претендовать на звание "самой первой Перми" - в нём есть большое городище, да и название "Вису" явно происходит от "Вишеры". На тех островах, если верить интерпретаторам древних хроник, булагрские купцы торговали с лесным народом. Причём - без прямого контакта: сначала приходили одни и оставляли свой товар, затем другие оставляли рядом свой, и первые, приходя вновь, забирали его, если цена устраивала, а если нет - ничего не трогали, оставляя свой товар ждать других покупателей. Честно говоря, мне в это не верится: что мехам из Вису и Ару, что металлам с мусульманского Востока явно не пошло бы на пользу по несколько дней лежать на дожде и ветру. Скорее, это легенда о честности диких пермян. Как рассказы пассажиров плацкартных вагонов и бабушек из малых городов о том, что в Европе-то магазины теперь без продавцов, потому что там никогда не воруют...

31.


В Редикоре есть руины сруба (часовней это уже не назвать) 17 века на кладбище и каменный Никольский храм (1838) в роще у реки. Ещё одна новодельная Никольская часовенкастоит дальше, но я её так и не смог заснять на ходу. Да и эти кадры я сделал лишь потому, что мужик-пассажир настойчиво уговорил шофёра здесь притормозить, чтобы он в магазин успел сбегать - в Большой Аниковской, куда он ехал, сельпо только до 14 часов. Из магазина он вернулся с бутылкой водки и тремя мороженками, причём две из них были эскимо, а одна фруктовый лёд. Последняя, конечно же, досталась мне, и съесть её было непросто - вот неловко как-то сосать продолговатый предмет, сидя меж двух дюжих мужиков в краю лесоповала.

32.


В итоге мужик-пассажир слез в следующей деревне Большая Аниковская, а меня камазист довёз до Рябинино. Дальше он сворачивал направо, видимо на лесопилку, а моя дорога к Чердыни, меньше 10 километров, уходила налево. Рябинино - это по сути дальнее чердынское предместье, её выход на Вишеру, автобус здесь бывает каждые 2-3 часа. Но сразу уезжать я не спешил, так как ещё по дороге "туда" приметил в Рябинино нечто неожиданное - высокую башню с золотой главкой, увенчанной 4-конечным крестом!

33.


Рябинино (1,6 тыс. жителей) - посёлок, что в Чердынском районе нетипично, молодой: деревня Муромцево существует с 1923 года, а в 1930 под новым названием Рябинино тут заработал сплавной рейд, отправлявший плоты кругляка на целлюлозно-бумажный комбинат в Соликамске. И вот в лесопильной глуши меньше всего на свете я ожидал увидеть блестящий новизной католический храм Девы Марии Фатимской:

34.


У хантыйского писателя Еремея Айпина с той стороны Урала был роман "Богоматерь в кровавых снегах". Это словосочетание я и вспомнил при виде каплички с мадонной:

34а.


Обойдя храм с другой стороны, я увидел, что в окнах его нижнего этажа горит свет:

35.


А войдя в расписной холл - услышал музыку, причём не печальные молитвы, а что-то удалой и фольклорное:

36.


Сам храм был пуст и опрятен:

37.


Наконец, я спустился в подвал, и увидел там детей, танцующих под зажигательный ритм ирландские танцы. Вскоре меня заметили и взрослые - две весёлые немолодые женщины, одна из которых оказалась немкой, а другая - словачкой, но по-русски обе говорили с едва-едва заметным акцентом. Так и не понял, были ли они монахинями "в штатском" или же просто волонтёрками, уехавшими во славу Господа нести добро в сумрачную русскую глушь.
Они рассказали мне о католическом священнике из Березников (а там действительно есть огромный новый костёл "Оазис Мира"), который организовал строительство этого храма и регулярно приезжает сюда проводить службы. А почему именно в Рябинино? Потому что при Советах в лесопильный край как заключённые и спецпереселенцы попало множество католиков - поляков, литовцев, галичан, но в первую очередь - немцев. Среди них была и Катарина Аккерман, вместе с сестрой выросшая в здешних лагерях, а в 1990-х уехавшая в Германию. Судя по всему, наследников у неё не было или же в деньгах они не нуждались - старая русская немка завещала все свои сбережения на постройку костёла в том краю, который видимо не отпускал её до конца жизни. Дальше пошли и другие пожертвования, в основном опять же от земляков в Германии, и вот в 2015 году над холодной быстрой Вишерой поднялся храм с 4-конечным крестом - не столько приход, сколько памятник. В Чердынском районе осталось несколько десятков человек с немецкими корнями, да и иные русские, впечатлившись красотой и дружелюбием (тем более что православной церкви в Рябнино нет), стали ходить сюда. Но например эта детвора приехала из Перми - при костёле действует что-то вроде летнего лагеря.

38.


В подвале - музей: макеты построек лесосплава (на кадре выше) и лагерных нар:

39.


Инструменты столяра и предметы заключённых:

39а.


Вид на Рябинино с моста через Вишеру. До его постройки в 1997 году в Чердынь из Перми добирались с парой-тройкой пересадок - поезд до Соликамска, "Заря" по реке досюда и последние километры автобусом. Или самолётом за 40 минут. Теперь аэродром зарос травой, "Заря" давно продана на металлолом, и даже железную дорогу в Берениках перебили провалы. Но с мостом всё это не так уж важно - от Перми до Чердыни 5-6 часов на автобусе без пересадок.

40.


Но что в 2002, когда я побывал здесь впервые, что в 2018-м Чердынь - очаровательная глушь, которую я полюбил, словно малую родину. Закончу сегодняшний рассказ видом с чердынских улиц на далёкое плато Кваркуш (1066м) и едва заметный за ним главный Уральский хребет:

41.


Про саму Чердынь я подробно рассказывал в 2 частях в 2010 году. Но тогда я почти упустил её окрестности, кроме сурового Ныроба. Между ним и Чердынью - ещё пяток старинных сёл, по которым отправимся в следующих двух частях.

СЕВЕРНЫЙ УРАЛ-2018
Обзор поездкии оглавление.
Маньпупунёр.
Пермь Великая
Пянтег, а также Редикор и Рябинино.
Чердынь. Пейзажи и атмосфера || Архитектура и музеи || Ныроб.
Зачердынье. Покча.
Зачердынье. Вильгорт, Камгорт, Искор.
Красновишерск и камень Ветлан.
Соликамск (2010). Соборная площадь || Центр || Усть-Боровский сользавод.
Соликамск. Не только узорочье.
Березники. Лёнва и Пыскор.
Коми-Пермяцкий округ
Пожва.
Купрос и Архангельское.
Кудымкар.
Путь с Камы на Печору.
Пермь Космическая.
Киров... не уверен, что напишу о нём в этот раз.
Южная Коми. Корткерос и немного Сыктывкара.
Южная Коми. Ульяново.
Усть-Цилемский край
Дорога паромов
Скитская
Фестиваль ремёсел "Традиция"
Усть-Цильма и присёлки.
Родовые дома Усть-Цильмы.
Цилемская Горка.

Я, наверное, единственный из открывших этот пост, кто не читал "Сердца Пармы" Алексея Иванова. Однако Пермь Великая - Чердынь увлекла меня задолго до того, как это стало мейнстримом, и летом 2018 года я оказался в этих краях в четвёртый раз. Теперь моей целью была не сама очаровательная Чердынь, а старинные деревни в её округе. Но дело в том, что слово "Чердынь" имеет абсолютно ни к чему не обязывающий перевод "устье притока", и если Пермь Великая - это всё Северное Прикамье вплоть до Чусовой, то историческая Чердынь - её компактное и в меру населённое ядро у слияния Камы, Вишеры и Колвы. Показанные в прошлой частиПянтег и Редикор - это дорусская Древняя Чердынь, а сегодня поговорим о Новой и Старой: штрихи к портрету собственно Чердыни и ближайшее к ней село Покча, фактически представляющее собой маленький купеческий город.

Первый раз я ехал в Пермь Великую в 2002 году. Мне было 15 лет, и весь 10-й класс в Москве я говорил перед каникулами "а может, куда-нибудь съездить?". И вот, когда я приехал на лето в Пермь, бабушка где-то откопала 2-дневный тур "Северная Звезда" компании "Пермтурист" в Чердынь, Соликамск и Усолье. На севере тогда стояла жара, и Полюдов камень едва просматривался в дымке, а Чердынь, может быть как просто первый старинный малый город на моём пути, оставила неизгладимое впечатление. Второй раз я ездил в такой же тур в 2005-м, и сопровождала нас облачная, но сухая и прозрачная погода, а я поражался тому, как всего за 3 года изменилась страна - не столько деталями, сколько общей атмосферой оживления. В третий раз я был в Чердыни в 2010 году, самостоятельно, рейсовым транспортом, с цифровиком и намётками постов для блога (Пейзажи и атмосфера || Архитектура и музеи.). Забавно,  что и в четвёртый раз я приехал в Чердынь на экскурсионном бусике - теперь возвращаясь с "каменных болванов" Маньпупунёра, куда туристов возят на вертолёте из Ныроба. Но бусик я здесь и покинул - города Северного Урала мне немногим менее знакомы и понятны, чем родное московское Выхино.

2.


Четвёртый приезд от третьего отстоял дальше, чем первый, и потому я сразу же начал фиксировать изменения. На кадре выше слева магазин Оссовских (1902), в уездной Чердыни служивший также городской управой, а магазином остающийся и по сей день; справа - Гостиный двор (1857), ныне занятый спортзалом. А вот Покровскую часовню (1867) неимоверно провинциального облика воссоздали лишь в 2013 году, и прежде я её не видел. По соседству - верстовой столб и часовня 560-летия Чердыни, ажурную беседку которой я узнал сразу: в 2010 она стояла в Ныробенад ямой, где по приказу Бориски-на-царство сгубили боярина Михаила Романова. Теперь над ямой Ныробского узника стоит капитальная часовня, а эта... ну не пропадать же добру! Годом основания Чердыни считается 1451-й, то есть эта рокировочка произошла в 2011-м, всего через год с моей прошлой поездки.

3.


Дом культуры, внешне столь унылый, что в прошлый приезды я его вообще не запомнил, кто-то очень симпатично расписал. На площадке перед ним танцевала молодёжь - репетировали, видимо, какой-то праздник.

4.


На площади у автостанции обосновался Лось:

5.


А с двух сторон от него - корпуса краеведческого музея, одного из лучших, на мой взгляд, во всей русской глубинке. Самое там впечатляющее - это пермяцкие амулеты "звериного стиля" и персидское и византийское "закамское серебро", попадавшие в пермские и югорские болота из Бухары и Булгарии в обмен на меха. Про музей я рассказывал во второй части "старых" постов 2010 года, а в этот раз зайти туда у меня не было времени. Зато у второго здания во дворике обнаружилась выставка старой сельхозтеники, которой в 2010-м то ли я не заметил, то ли вовсе не было. Здесь есть харьковский трактор "Универсал", правее которого молотилка "Очёрка", универсальная соломорезка и десятирядная сеялка, всё рубежа 1920-30-х годов.

6.


До водонапорной башни (1899) на той же Юргановской улице (удивительно, но в маленьком и бедном городке топонимику исправно декоммунизировали) я в прошлый приезды просто не доходил:

7.


А вокруг меня вилась на своём велосипеде рыжая девочка, которую судя по всему вдохновляли туристы. Первый раз турист сфотографировал её, когда она "на окошке в туфельках сидела", и её это, судя по тону, и смутило, и впечатлило одновременно. Теперь ей хотелось, чтобы я её тоже сфотографировал, чтобы я когда-нибудь снова приехал к ним в городок, и наверное (эта мысль в её рыжей голове явно зрела, но ещё не раскрылась) - взял с собой. В общем, совсем не удивлюсь, если лет через 10 она появится вдруг на каком-нибудь автостопном слёте.

8.


Но главные обновления ждали меня у высокого берега Колвы, на котором Чердынь стоит, глядя строго на восток. Спасская часовня над могилой "85 убиенных" (то есть - погибших в бою с татарами на льду Колвы в 1547 году) появилась где-то между 2005 и 2010-м,
богадельня купца Лунегова и вовсе с 19 века стоит, а вот за ней...

9.


За ней с тех пор образовалась целая деревянная церковь! "Фасад" Чердыни образуют три разделённых оврагами холма над Колвой. Справа - Вятское городище с совершенно языческого вида рощей, посаженной к 300-летию Романовых... но ассоциации не случайны, ведь на её месте располагалось в дорусские времена святилище, которое археологи долго принимали за пермяцкую крепость. Слева - безымянный холм, на котором пара церквей и здания 18 века, оставшиеся от русской крепости. Ну а по центру - Троицкое городище, место Чердынского кремля, во все прошлые приезды представлявшее собой зелёный луг с отличными видами вдаль. Вот на нём-то и произошли с 2010 главные обновления:

10.


Ильинский храм (1913-17) сюда приехал из села Бигичи выше по Колве, где стоял заброшенным с середины 19 века, ветшал, кренился и наконец в конце 2000-х рухнул. Руины собрали по брёвнышку и думали вывезти в Хохловку - пермский музей деревянного зодчества. Но Хохловка далеко, да и есть в ней уже два храма 17 века, в том числе из села Янидор близ Чердыни. И в итоге восстановили Ильинский храм на Троицком городище, близко к оригиналу по форме, но с преобладанием свежих брёвен.

11.


На заднем плане - обезглавленная Преображенская церковь (1853), по сей день занятая Музеем истории религии, крупнейший в Чердыни Воскресенский собор (1750-58) с колокольней (1908-11) и далёкая главка Иоанно-Богословского храма (1708-12), построенного пленными шведами. На крыльце Ильинской церкви я спугнул трёх девиц, нежившихся на солнце почти голышом (вернее, в тоненьких купальниках). Одна сразу начала строить мне глазки и явно позировать в кадр, другая же была настроена иначе: "Иди, турист, куда шёл!". Я и пошёл, под холмом найдя инсталляцию культурного слоя, забитую зеркалящим стеклом:

11а.


Над обрывом - пара башен, конечно же реплик. К приходу русских Чердынь уже была экономическим центром округи, возможно местом главного пермяцкого торга, но Чердынский кремль был возведён лишь в 1530-х годах. Ещё на этом кадре обратите внимание на инфостенд - такие с тех пор появились по всему Чердынскому району, и по Чердыни, Пянтегу и Покче теперь можно познавательно гулять без предварительной подготовки и путеводителя.

12.


А вдалеке синий Полюдов Камень (517м), самая настоящая Одинокая гора, доминанта чердынского пейзажа за классическим "зелёным морем тайги". В древнерусских документах словом "полюд" назывался объезд населения для сбора дани, дело мягко говоря опасное, так что не удивительно, что некто, прозванный Полюдом, в местные предания вошёл как богатырь. И валун на краю городища, который в прошлый приезд я скорее всего просто не заметил в высокой траве, теперь подписан как Полюдов След:

13.


Внизу - тихая Колва. Три реки были тремя дорогами: волоки из верховий Камы вели к притокам Вятки, из верховий Колвы - к притокам Вычегды, а из верховий Вишеры - к притокам Оби. Пути же вниз по Каме для русских тогда не было - ведь там лежало Казанское ханство.

14.


Лодки отправляются от старого пароходства купца Надымова, и судя по их количеству, это привычная чердынцам переправа. Воды в этом году много - в 2010-м, примерно в тех же числах, половину русла Колвы занимали пески:

15. 2010


С другой стороны от городища - гостиница "Старая Пристань", где я ночевал и в 2010-м, и в 2018-м, причём даже в одном и том же номере.

16.


Вот только в тот раз я пришёл сюда случайно и заселился гладко, а в этот раз бронировал по букингу, и вместо брони с меня взяли предоплату - так как в гостинице всего пять номеров и незаезд тут действительно серьёзен. На рецепшене же оказалось, что о моём приезде никто не в курсе, и уж тем более оплату они не получали. Администраторша долго звонила начальнику, и в конце концов выяснила, что оплата за всех клиентов приходит ему раз в месяц. Список их, видимо, тоже - судя по всему, обычно тут не одиночки бронируют по букингу, а автобусные группы по телефону, и мне повезло, что в гостинице хотя бы были места. Ещё с 2010 года в гостинице стал платным душ (50 рублей), расположенный на этаже, а вечером моего заселения тут ещё и не было света... как, впрочем, и в доброй половине города. Но всё это мелочи, если город - любимый, и то сладкое чувство "сводной малой родины" с каждым следующим приездом всё сильнее.

16а.


Покча

Местности от Чердыни к северу в путеводителях частенько называт Зачердынье. Почти его синоним - Ныробский тракт, на который нанизвано большинство зачердынских селений. И первое из них от Чердыни - это Покча, стоящая в 7 километрах от города и тоже на берегу Колвы.

17.


Покча встречает Казанской часовней (1913), недавно отрестарированной, действующей и снабжённой инфостендом:

18.


А за Колвой точно так же высится Полюд. Отсюда он даже пожалуй зрелищнее, чем из Чердыни - там он вполоборота, по большей части лесистым "затылком" к зрителю, а здесь хорошо видны Башни Полюда - скалы на его "фасаде". Очертаниями эта синяя гора напоминает волну, и здесь над ней словно вспенился гребень:

19.


...Итак, золотой век Перми Великой выпал на 9-12 столетия, когда она была вассалом Волжской Булгарии, в арабских хрониках известным как страна Вису. Вовлечённость в торговлю с Востоком (отсюда экспортировались меха) позволяла владеть технологиями высоких цивилизаций, поэтому та Пермь была страной укреплённых городов, железных мечей и твёрдой власти. Но уже в 12 веке Булгария стала слабеть, а в 13-м и вовсе была растоптана ханом Батыем, и деградировавшую в отсутствии мусульманских купцов Пермь подобрал другой сюзерен - Господин Великий Новгород. Он представлял собой, как известно, не княжество, а вечевую республику, поэтому сохранил ту силу, которую другая Русь утратила в междоусобицах, да и монголы туда не дошли. Пять провинций-"пятин" дополняли колонии-"волости", среди которых числились и бывшие Вису и Ару - Пермь и Югра соответственно. При этом власть новгородцев над Пермью была довольно условной и ограничивалась сбором дани, которой занимались, скорее всего, русские люди: первые из них селились здесь ещё в 10 веке, не признав Крещения Руси, но позже их сменили немногочисленные купцы и беглые преступники, самым грозным из которых был мятежный боярин-ушкуйник Айфал Никитич. В тогдашней Перми не было единой власти, самыми влиятельными её жителями были памы (жрецы), а центрами жизни - святилища в Чердыни, Искоре и Усть-Вымина Вычегде. Последнее-то и покорил в 1380 году Стефан Пермский, сын крещёной зырянки (коми) и православного батюшки из Великого Устюга, этого владимиро-московского клина во владениях Новгорода. Купцов и беглецов пермяне и зыряне жаловали, а вот миссионеров убивали зверски, но Стефан чуть ли не в одиночку нашёл те слова и действия, которые заставили зырян поверить ему. Так под власть Москвы попала Малая Пермь - нынешняя Коми. Тут надо оговориться, что "Малый" и "Великий" в тогдашней терминологии, будь то Азия, Русь или Пермь, значили не "меньший" и "больший", а "в узком смысле" и "в широком смысле". Поэтому не стоит удивляться, что Малая Пермь была гораздо более развитой и населённой землёй, чем Пермь Великая. И хотя первые солеварни на Каме появились ещё в 1430-е годы, русская власть к Перми Великой в 15 веке только-только присматривалась.

20.


 В 1451 году русским наместником в Усть-Выми стал загадочный князь Ермолай - в летописях упоминалось, что он был роднёй Рюриковичей через их верейскую ветвь, но отсутствие отчества и необычное имя ясно указывают, что Ермолай был крещёный язычник, то есть пермяк или коми. Его сын Михаил в тот же год был провозглашён Великопермским князем, и видимо обосновался в современной Чердыни. При этом юридически над Пермью действовало двоевластие Москвы и Новгорода, да ещё третья сила в регионе играла немалую роль - вогулы (манси), воинственные горцы Северного Урала, регулярные набеги которых во главе с князем Асыкой из Пелыма трепали всё Предуралье. В 1455 году в Усть-Выми вогулы убили епископа Питирима, так что Крещение Перми Великой завершил лишь его преемник Иоан в 1462 году. Наконец, в 1471 году Москва покорила Новгород, а год спустя Михаил Ермолич отказался помочь в войне с Казанью, видимо надеясь на торговлю с ней. В том же 1472 году на Каме высадился русский отряд под руководством Фёдора Пёстрого, и от Анфалова городка, старой базы ушкуйников, двинулся посуху к Искору - главному святилищу пермян. Разрушив языческие храмы, в Покче государевы люди основали крепость, фактически и бывшую Чердынью в последующие десятилетия. Михаил Ермолич продолжил княжить оттуда, но уже не господином, а заложником-марионеткой, и погиб в 1481 году, когда в Прикамье вновь наведался Асыка. Два года спустя, напротив, за Урал пожаловали русские во главе с Фёдором Курбским-Чёрным и Иваном Салтыком-Травиным, разрушили Пелым и взяли грозного вогула в плен. По официальной версии из плена Асыка бежал и вскоре где-то сгинул, но не прикончил ли его на самом деле какой-нибудь мстительный пермяк? Чердынский двор в Покче возглавил единственный выживший в вогульском набеге княжий сын Матвей Михайлович, но в 1505 году московский государь просто его низложил. Последним хозяином Старой Чердыни был уже воевода Василий Ковёр, а в 1535 году Чердынь окончательно переехала из Покчи на своё нынешнее место.

21.


Где-то у дороги, проходящей сквозь Покчу, есть остатки вала. Но я их не заметил, да и примечательна нынешняя Покча не ими. Вплоть до советских времён она оставалась крепкой купеческой слободой, и ныне напоминает не село, а вполне себе самодостаточный старинный город. Даже не продолжение Чердыни, а словно её альтернативный вариант - например, в Чердыни нет ничего подобного местному деревянному зодчеству:

21а.


В 17-18 веках именно Покча был центром искусства знаменитой пермской деревянной скульптуры, а на рубеже 19-20 веков специализировалась на производстве деревянных барж. В свою очередь, именно с волжских судов на дома перекочевала традиция русской деревянной резьбы в 19 веке. И такого изобилия деревянной резьбы, как в Покче, нет нигде на Северном Урале:

22.


Лучшие деревянные дома стоят именно вдоль проезжей дороги, она же улица Мира. У самого зрелищного дома №28 - ещё и инфостенд, рассказывающий об особенностях здешнего деревянного зодчества. Помимо резьбы наличников и карнизов, обратите внимание на обшивку плашками под кирпич, а внутри у этих домов, если верить инфостенду, переходы между помещений сделаны в виде арок.

23.


Кое-где сохранились ворота:

24.


25.


И в общем непохожа деревянная Покча действительно ни на что - хоть на Среднем Урале, хоть в Поволжье, хоть на Русском Севере деревянное кружево совсем иное.

26.


В доме купчихи Щиупновой фасадом на Колву сохранилась ещё и изразцовая печь, но к хозяевам я, само собой, не стучался:

27.


Однако не деревом единым примечательна Покча. Между асфальтированным трактом и Колвой встречают пейзажи города Н. из прозы Чехова или Гоголя:

28.


29.


30.


Ну или из прозы Распутина и Шукшина, если принять во внимание ЗиЛ во дворе:

31.


Верная примета того, что правили бал тут купцы, а не крестьяне - обилие капитальных амбаров:

32.


Вся Покча стоит вдоль трёх улиц - Мира по Ныробскому тракту, Широшкина вдол Колвы и Коммунистической посредине. На последней стоят и самые крупные усадьбы - купцов Сокотовых:

33.


34.


35.


И Федосеевых:

36.


Последние держали иконописную мастерскую, где трудилось 25 мастеров, и даже последнего хозяина этого дома назвали Алипием - в честь киевского иконописца 11-12 веков Алипия Печерского. Но следующее поколением взрастить ему было не суждено - у Советов не нашлось места ни купцам, ни иконописцам.

37.


Покча превратилась в обыкновенное село:

37а.


Над селом господствует Благовещенская церковь, живописная, как руины дворцов и храмов в джунглях Индокитая. Каменный храм был построен в 1795 году, но в 1896-1910 его перестроили так, что от 18 века "на глаз" и следа не осталось. С колокольней же и вовсе чего-то не учли - дважды в неё ударяла молния, как знамение начало и конца советской власти.

38.


Ворота были открыты:

38а.


Но внтури подрастает лес. Деревья-прихожане на службе:

39.


Иконостас Благовещенской церкви писал тот самый Алипий Федосеев лично... но не осталось теперь от него и следа, разве что пара икон в запасниках чердынского музея:

40.


Такое ощущение, что не молния в эту церковь ударила, а инопланетяне из космоса испытывали на ней лазерную пушку. По официальному заключению, восстановлению Благовещенский храм не подлежит:

41.


Последний раз в истории Покча заявила о себе в 1927 году - здешний приход последним в русском православии примкнул к "обновленцам", возникшему после Февральской революции движению за модернизацию церкви. Советская власть обновленцев поначалу поддерживала, но в 1926-м признала патриарха, а затем принялась громить и тех, и других. Ну а теперь и она сама в прошлом. На берегу Колвы, под обрывчиком у костерка погожим вечером компания шумно и весело отмечала неизвестно что...

42.


Ещё в Покче есть кладбище, на котором покоится горнист с крейсера "Варяг" Иван Ярославцев. А на выезде в сторону Ныроба - родник с "мёртвой водой", по легенде забивший там, где кровожадный Асыка убила Михаила Ермолича. Чуть дальше есть ещё и неприметный с трассы родник живой воды, и как рассказывали мне на экскурсии в 2002 году, с точки зрения современной медицины сказочная "мёртвая вода" бактерицидна, а "живая вода" - целебна. Судя по капитальности и качеству мостков, покчане больше нуждаются в мёртвой воде, чем в живой:

43.


В следующей части отправимся дальше в сторону Ныроба.

СЕВЕРНЫЙ УРАЛ-2018
Обзор поездкии оглавление.
Маньпупунёр.
Пермь Великая
Пянтег, а также Редикор и Рябинино.
Чердынь. Пейзажи и атмосфера || Архитектура и музеи || Ныроб.
Зачердынье. Покча.
Зачердынье. Вильгорт, Камгорт, Искор.
Красновишерск и камень Ветлан.
Соликамск (2010). Соборная площадь || Центр || Усть-Боровский сользавод.
Соликамск. Не только узорочье.
Березники. Лёнва и Пыскор.
Коми-Пермяцкий округ
Пожва.
Купрос и Архангельское.
Кудымкар.
Путь с Камы на Печору.
Пермь Космическая.
Киров... не уверен, что напишу о нём в этот раз.
Южная Коми. Корткерос и немного Сыктывкара.
Южная Коми. Ульяново.
Усть-Цилемский край
Дорога паромов
Скитская
Фестиваль ремёсел "Традиция"
Усть-Цильма и присёлки.
Родовые дома Усть-Цильмы.
Цилемская Горка.